открыл,Но жемчуг что-то очень мелкий был.
Нет воздуха, теряет силы… Будто бы во сне,
Вдруг видит раковину как кокос на самой глубине.
Доплыл и, задыхаясь, с перекошенным лицом,
Открыл – а там чудесная жемчужина с яйцо!
Наверх, наверх! Руками из последних сил взмахнул
И воздух полной грудью трепетно вдохнул!
Переполняет счастье, радость, гордость. Взор горящий!
И видит: плот в кровище, а на нём какой-то белый ящик…
Я так ждал тебя, Вова!
Сказал Вован раз другу вечером за рюмкой чая:
Всех знаменитостей я, к слову, лично знаю.
Не верит тот: Что, может быть, и Тома Круза? —
А то! Его я помню ещё карапузом.
Да гонишь ты! Вован обиделся: Друзьям не врут!
Летят, короче, первым рейсом в Голливуд.
У дома Круза отпустили тачку-лимузин,
Том открывает лично двери: Вова, блин!
Да заходи скорее, не томи, Вован!
Где ж пропадал ты столько лет, дружбан?!
Через неделю снова вмазали прилично:
Вован, знаком ты с Римским Папой лично?
Конечно! – Ладно, гонишь ты, не верю! —
Так месса у него в субботу в Риме, там проверим.
У Ватикана в толчее стоят, полиция на ко́нях.
Вован: Пойду к нему, и мы появимся на том балконе.
И впрямь Вован под ручку с Папой на балконе появился,
Тут друг сознание потерял – без чувств свалился.
Вован бегом спустился вниз, приятеля нашёл,
Его в сознание кое-как с трудом привёл.
Что приключилось-то, чего скопытился, братан? —
Сказать по правде, охренел я от тебя, Ваван!
В толпе к дворцу я пробираюсь тихой сапой.
Глазам не верю: ты стоишь под ручку с Папой!
Тут гул прошёл – мне от него и сделалось погано:
А кто там на балконе под руку с Вованом?
Жизненные метаморфозы (Круг замкнулся)
Москва. Зима. Мальчишка увлечённо во дворе в снежки играет,
Вдруг звон стекла – нечаянно малец снежком в окошко попадает!
Суровый дворник выскочил во двор, скабрезно матернулся
И в подворотню следом за мальцом метнулся.
Зачем мне это всё? – мальчишка на бегу как взрослый рассуждает:
Зачем мне этот имидж шалуна? Чего мне не хватает?
Я все уроки сделал, отчего я на диване с книжкой не балдею
И не читаю моего кумира – классика Хэмингуэя?
Гавана. Эрнст Хэмингуэй в отеле Mundos повесть завершает,
Хандрит и про себя уныло рассуждает:
Зачем мне это всё: бананы, сахарный тростник, жара?
Ну почему я не в Париже с лучшим другом Полем Моруа?
Сидел бы в обществе прелестных куртизанок, виски попивал
И с Полем о превратностях разгульной жизни рассуждал…
Париж. Поль Моруа то у прелестной дамы гладит сиськи,
То попивает из хрустального бокала марочные виски
И думает: Зачем мне это всё? Как надоел Париж!
Ну а куда от этих
