style="font-size:15px;"> – Так я же сказала, с вами, – женщина ответила безо всякой паузы и раздумий, будто уже все давно решено.
Приехали!
– А наши песни?
– Играйте, репетируйте, все же обговорили, – улыбнулась Вера Пална, игриво повела плечами и ушла.
Вот так просто!
У Самойлова все внутри закипело! Хотелось наорать и набить морду кому-нибудь. Но ведь просто так не будешь на людей бросаться. Он так крутанул колку, что струна лопнула, издав жалобный звук, еще и по руке дала, больно и обидно, еще и деньги тратить на новую.
Красотка, снова приземлившаяся на стул, правда, прямо перед Лешим, чтобы и его видеть, и себя показать, кажется, единственная заметила, что случилось. Самойлову внезапно захотелось, чтобы сейчас она чего-нибудь сказала, тогда у него бы появился повод сорваться. Но девушка молчала, только пялилась, теребя шею.
Вовчик о чем-то шептался с Толстым. Юзов рассматривал свой микрофон, словно только что увидел. Похоже, дискомфорт, что сейчас здесь находятся посторонние, испытывал только Артем. Слизнув каплю крови, выступившей на руке, размотал струну и бросил прямо под ноги.
– Играть будем или нет? – поинтересовался зло.
– А как ты без струны? – спросил Вовчик, наконец, обратив внимание.
– Как Паганини, – огрызнулся Самойлов.
Толстый фыркнул, хорошо, хоть в голос не заржал, конечно, он единственный из ребят закончил музыкалку, остальные самоучки или с репетиторами занимались в свое время. Захотелось куснуть его, и побольнее.
– Валек, пусти даму за клавиши, она тебя научит, – сказал Самойлов, с ехидным прищуром.
Толстый слегка покраснел и потупился. Ему что, нравится эта Лена? Артем удивился. Ни одна из трех девушек в его вкусе не была, но если выбирать, то лучше уж ту, что сидела в качестве зрителя.
– Лен, покажешь? – буркнул Валя.
– Так чего показывать? Наигрывал же уже, – отозвалась толстушка и хихикнула.
Да, парочка, водка да чарочка – Артем уже не знал, что и думать. В голову просто лезла всякая дребедень. Но, в общем-то, если Веру Палну все устраивает…
Только сейчас Самойлов заметил, что Леший тихонько отбивает ритм. Сам для себя, просто, чтобы занять руки и ноги. В сторону красотки не смотрит, хотя она так и ерзает на стуле, а если и поглядывает, то только на ту девушку, которая показалась Артему самой незаметной из трех, Николь.
А та бесцельно бродила туда-сюда, спустившись со сцены вниз, рассматривала зал, остановилась перед одной из картин, потом перешла к другой, хотя не на выставке же, здесь не произведения искусства – просто любительская мазня, продукт творчества студентов всех времен и курсов, но ее это не смущало.
– Эй, ребята, – проснулась красавица, – время идет, а вы все собираетесь, как-то тут у вас организация хромает.
– Хочешь поруководить? – исподлобья выдал Самойлов.
– Нет, Паганини, куда мне.
Блин!
