жутковатых ненормальных, тот чувствовал себя совершенно беспомощным.
Четверо сформировали небольшой полукруг. Расположились кто-где, поближе друг к другу и стали обговаривать какие-то планы и последние новости почти шёпотом. Они хоть и едва ли обращали на него внимание, но всё ещё не вселяли доверия. Абсолютно незнакомые люди, говорят о вещах непонятных ему, как будто на другом языке. Было страшно. Все они – угроза. Их повадки, их мимика, их интонации… Он в клетке с безумцами.
Оливия присела около Рипа и девушки, что казалась единственным светлым лучиком в этом полумраке. Возможно, благодаря двум добрым, но острым искрам почти кошачьих глаз в темноте. Она лежала на спине на небольшом зелёном диване, задрав ноги на его спинку немного вульгарно, но скорее по-детски непосредственно. Девушка свесила голову вниз, разглядывая какие-то найденные в комнате сферические детали с элементами зелёного стекла. Они пропускали свет и играли на её щеках ядовито-зелёными переливами.
Парень, чьё имя, как и имя девушки не было известно, сидел на против Оливии, и делал вид, что не замечает Ёршика, нервно зарывшись в найденные книги. Иногда подглядывал за ним. Он нравился Ёршику пока меньше всего, но не меньше, чем Рип. Глядя на оного понимаешь значение фразы – «смесь бульдога с носорогом».
Оливия выглядела довольно строго, но как-то неоднозначно. Русые волосы были собраны в небольшой пучок, закрученный в форме цветка, из которого всё равно немного небрежно торчали пряди и парочка всполохов волос. Она была одета в шаль змеиного цвета и живого узора, а под ней в одежду, в которой вы бы не увидели обычного человека. На поясе весела кожаная сумка с дюжиной карманов и отделений. На ногах кожаные сапоги. Они были потёртые и порванные в тех местах, что ей всегда удавалось прятать от глаз.
Оливия расположила на полу небольшую аккуратную скатерть, на удивление белого цвета, и разложила на ней вещи, что чудесным образом смогла вытащить из столь маленькой сумки. Это даже чем-то напомнило Ёршику его сумку, когда вместить можно много чего, а тяжелее или больше она от этого не становится.
Комната совсем утопала в болотного цвета темноте. Иногда их лиц почти не было видно. Со стороны они напоминали копошащихся ночных зверей с мерцающими глазами, что как будто бы могли видеть в этом полумраке или, как минимум, уже привыкли к нему.
Шорохи, трески и скрипы – они шарахались от каждого звука, как подвальные крысы, или как беспризорники, что пробрались в какую-то заброшенную хижину немного пошалить. Порой хихикали и переглядывались, когда деревянные стены вновь внезапно сжимало и разжимало, и те громко трещали под напором, как будто дом дышал. Парень в бандане привлёк внимание девушки на диване. Он сделал странный жест рукой, напоминающий скольжение. Она едва сдержала смех. Это похоже на то, как друзья напоминают друг другу о чём-то, что могут понять лишь «свои».
Оливия вытащила из своей сумки несколько мешочков и два красных огонька. Осколки алого камня таинственно блеснули, пропустив сквозь себя очень слабый свет из единственного
