алхимиками драгоценных камней из ветхого эпохой расколотого валуна…» – или чем он является, тот-то Зуб?..
– Конечно, может, – неуверенно сказала Наташа.
– На том и порешим, – заключила я, – а что касается Буривоя с его журналистской свитой, – то о нем, в частности, Эрику никогда ничего не удастся ничего вынюхать: у Архангелов нет никаких там паспортов или метрик, они не числятся во всевозможных реестрах. Не имеют отпечатков пальцев, пластиковых карт и чипов. Зато могут силой энергии трансформировать свою внешность.
– Если Буривой способен измениться, так отчего же он не сбросит жир? – ехидно проговорила Лора.
– А какое тебе до этого дело? – тут же среагировал Алексей Фолерантов.
Лора, довольная, захихикала.
Парочка стояла в тени деревьев, чуть поодаль от нас, не заходя на освещенный круг, тем не менее чувствовалось, как озорно сверкают радостные глаза влюбленных. Остаток вечера они где-то долго бродили и, очевидно, плавали, так как сейчас все еще держали в руках часть одежды и сандалии.
– А где вы Себастьяна потеряли, позвольте узнать? – спросила Ростяна, оглядев смеющихся «голубков».
– На «Глории» он, кажись, читает что-то, – вяло процедил Алексей.
– Зови его к ужину.
Наконец вернулись Многорад Многорадович и князь Кудеяр со своими сыновьями да Добрыней Меченосцем. Мы перешли в патио, поставили на стол горячую картошку, салат из помидоров и уселись ужинать. Мама принесла сковороду с дымящейся бараниной, а Наташа втиснула в центр стола самовар.
– Почему я вижу только чашки, а где кубки? – повелительным баском гаркнул князь. – Все-таки мы непременно должны отметить блестящий триумф нашего доктора наук!
– Его пригласили выступить с лекциями сразу в несколько городов, – восхищенно произнес Пересвет, – хотя нашлось и немало противников столь разумного решения. Но покуда добрую половину учащихся составляют приезжие из Европы, что субсидируют вузы, даже министр образования России бессилен против папиных недругов и завистников!
– Он уже давным-давно условный министр. Как, впрочем, и все наше правительство, – заметила мама, – всех прищучила мудрейшая Сардана Владимировна.
– Но главное, отцу предложили вести курс на кафедре философии, – с упоением добавил Садко, – в том числе и дистанционно – в северных регионах.
– А пусть он сам все расскажет, – предложил Добрыня Меченосец.
Пока Многорад Многорадович описывал защиту доклада, мы с Наташей по-быстрому сходили за большими старинными стопками, оправленными серебром, которые вполне могут сойти за княжеские кубки. Протерли сухими полотенцами, составили одна в одну и понесли. Мимоходом я захватила в сенях прохладный кувшин со свекольным квасом и уж собралась, было, обнести всех, начиная с князя, как над ухом раздалось громкое:
