на рубин и бриллианты.
– Сколько?
– Иногда из стекла делают – не отличишь.
– И все-таки – сколько? Если не из стекла?
– Не могу сказать. Вы продавать собираетесь или просто оценить?
– Продавать собираюсь, – сказал Эрих. – Но, наверно, в другой магазин схожу. Пусть там тоже оценят, я сравню.
– Там вам то же самое скажут.
– Вы пока ничего не сказали.
– Минутку подождете?
Брюнетка встала и ушла в дверь, которая выглядела антикварной, как и все вокруг. Мореный дуб, подумал Эрих, хотя никогда не видел мореного дуба, только встречал это выражение.
Девушка вернулась с пожилым седым господином. Он был, как артист, в галстуке-бабочке. И в очках. Сел на место брюнетки, осмотрел кольцо, браслет и серьги.
– Не гарнитур, – сказал он брюнетке.
– Это ясно, но все равно, вы же видите, – сказала она. – И клеймо там даже.
– Да, – сказал он. И Эриху вежливо, ласково: – Здравствуйте.
Эрих знает эту вежливость. Такими вежливыми бывают, когда хотят обмануть. Но он к этому был готов. Он всегда к этому готов.
– Давайте так, – сказал господин. – Мы берем на экспертизу, а вам выдаем соответствующий документ и аванс. Через два дня предъявим официальные сертификаты с официальной ценой. Устроит?
– Нет. В другом магазине сразу дадут.
– Нигде сразу не дадут. Хорошо, подождите.
Господин взял телефон, набрал номер, сказал кому-то негромко:
– Илья Борисович, зайдите в оценку.
Через минуту вошел человек еще старше господина. Совсем старик. Хотелось даже сказать: старичок – седенький, маленький, как гном. Он взобрался на стул, как дети садятся на взрослые стулья не по их размеру, – оперся рукой, высоко приподнял одну ногу, чуть подпрыгнул, подтянул вторую, поерзал, уселся, взял лупу, рассматривал драгоценности.
И, ничего не сказав, слез со стула. Они с господином о чем-то поговорили в сторонке, и старичок скрылся, а господин вернулся.
– Хорошо, – сказал он. – Я вам сейчас скажу настоящую цену. Учтите заранее, она вас удивит. Вы подумаете: ого, как круто, если мне тут такое предлагают, побегу в другое место, наверняка там дадут еще больше. Уверяю вас, не дадут. Почему? Потому что я это предвижу и объявляю максимум.
– Объявляйте.
– Отлично. Сто семьдесят, – сказал господин и приподнял кольцо.
И посмотрел на Эриха, чтобы полюбоваться эффектом. Эффекта не было, Эрих был таким спокойным, будто ничего другого и не ждал.
Господин хмыкнул и приподнял браслет.
– Восемьдесят пять.
– Нормально, – сказал Эрих.
– Еще бы не нормально. А это – от четырехсот до пятисот, точнее скажем после экспертизы, – сказал господин и приподнял серьги.
И тут же добавил:
– А теперь можете нести в другое место, на здоровье, но больше никто
