были спокойны.
– Твой Отец тебя исцелил.
А что еще он мог сказать?
Девушка задохнулась, шевельнула плечами, выпрямила спину. Она ликующе закружилась по комнате, потом побежала к двери, поклонилась Джессу – и исчезла. За террасой я увидела, как она радостно прыгает, выбежав из гостиницы, держа спину очень прямо.
– Ты и в самом деле ее исцелил.
Джесс показал на стол, накрытый горничной:
– Ты должна поесть. Нам многое предстоит сделать.
Мы вышли на террасу. К нам присоединились две белки – встав на задние лапки, они смотрели на Джесса. Птица опустилась неподалеку и подскакала ближе.
– Ты ешь, Джесс?
– Поскольку я материален, я должен есть, или мое тело умрет.
Он пододвинул мне стул.
Как будто передо мной каждый день исцеляли калек, я села и выпила сока. Поела пасты. Понаблюдала, как ест Джесс. Отхлебнула воды и проглотила.
Потом тихо поставила стакан, осознав свою проблему. Свой страх. Мне приходилось с ним бороться. Я не сомневалась в Джессе, я сомневалась в себе. Не подведу ли я его? Мне не хотелось, чтобы он доказал, что моя вера не существует, – это лишь слова, которые я вычитала в Библии и теперь повторяю. Мне не хотелось, чтобы он увидел, что я ничего не стою.
– Теперь ты можешь рассказать мне, милый. Зачем ты пришел? Это конец света?
– Надеюсь, нет.
– Ты не знаешь? Разве ты теперь не всеведущий?
Он посмотрел на озеро.
– На земле всеведение не означает преднамеренного постоянного знания всего и вся; мы просто знаем то, что нужно, тогда, когда нужно это знать.
Мой страх вернулся. Он все еще говорил «мы». Не было ни малейшего шанса, что я смогу сделать то, что только что сделал он.
Я допила воду и полностью сосредоточилась на мальчике, ради которого рисковала жизнью, приводя его в этот мир. До его рождения я чувствовала себя бесполезной. Старая дева без образования; церковь и Бог – вот и все, что у меня было. С появлением Джесса я стала девственницей, сбереженной Богом для того, чтобы стать матерью его второго сына. С самого начала я знала, что Джесс был величайшим трудом моей жизни. С самого начала я знала, что он нас спасет. Его смерть не имела для меня никакого смысла. Когда это случилось, я горевала о нем, но в последующие годы горевала и о его потерянном предназначении.
– Для чего ты явился, Джесс?
– Я явился, чтобы оставить кое-что на земле.
– Что оставить?
– Послание, которым пользовались века. Теперь оно должно быть понято. Без него человечество погибнет.
– Это послание в Библии?
– Да, и в каждой другой религии, в той или иной форме. А еще во многих нерелигиозных учениях.
Это было мне по зубам.
– Хорошо, не рассказывай мне. Значит, оно должно быть в десяти заповедях, так? «Не убий»?
Джесс улыбнулся:
– Нет, но мысль хороша.
Он рассеянно запустил палец в свой локон,
