на собственном отпрыске, сам настоял на том, чтобы уровень оплаты телохранительницы соответствовал его пониманию. Может именно поэтому, благодаря самолюбивости Всеволода Артемьевича Бельского, в настоящее время Рита вполне располагала возможностью не только самолично содержать саму себя, но и потакать некоторым из своих тайных прихотей. Например, сейчас она совершенно точно знала, что Анжелка просто сгорает от зависти по поводу красовавшегося на ней изящного золотого колье с драгоценными камнями.
Короче говоря, образ жизни Риты предполагал возможность подобных трат. Единственное, чего он не предполагал, так это обилия личного времени для себя. В том числе и регулярных выходных дней. Трепетно относившийся к вопросу неприкосновенности собственного наследника, Бельский редко и неохотно разрешал девушке отдыхать от службы, подменяя ее на это время одной и той же, незнакомой Корнеевой тощей женщиной с постным лицом и таким нелюдимым характером, что той до сих пор о ней не было известно ничего кроме имени. Естественно, что при таком режиме существования (по существу, мало кто из немногочисленных знакомых мог назвать ЭТО полноценной жизнью для молодой особы женского пола), у телохранительницы сына олигарха почти не оставалось времени на себя. Особенно в последнее время. Нет, ее нельзя было назвать «синим чулком». Нормальная девушка с нормальным же развитием и, соответственно, психикой. У нее, как и у всех имелся определенный опыт личных отношений и, в отдельных случаях, увлечений. Впрочем, ни одно из этих прошлых приключений не затронуло ее душу настолько глубоко, чтобы стать глубокой привязанностью. Возможно поэтому, Рита ныне и сносила подобный образ жизни, не особенно им тяготясь.
Несмотря на несколько грозную отповедь, высказанную развязной Анжелке, та ею нисколько не впечатлилась, залившись смехом. Ей, содержанке по натуре, было не впервой выслушивать резкости.
– Да ладно тебе, Марго, – примирительно прощебетала она, хватая ее за локоть, – Не дуйся. Просто в таких местах нужно уметь расталкивать народ локтями. Иначе, если промедлить, можно так и остаться на улице. Видишь, какая толпа у входа?
У входа в ночной клуб и, правда, разбившись на группы, толклось не менее сотни представителей молодого поколения в разномастной, но в равной степени броской одежде. Строй лениво жующих размалеванных девиц беспорядочно разбавлялся стайками молодых людей, одетых в джинсу и кожу. Все они жались к парадным дверям, расположенным прямо под яркой мигающей вывеской. Там происходил фейс-контроль.
– Стасик! – вдруг запрыгала и громко, с радостным подвыванием, завизжала над ухом Анжелка, обернувшись в сторону возвышавшегося над всеми верзилы, затянувшего плотную фигуру в строгий черный костюм.
Тот, выделяясь среди толпы обличием и серьезностью вида, располагался прямо у входа в заведение и, по всей очевидности, собственно и занимался «сортировкой» посетителей.
