рассыпалась сотнями ярких огоньков. Они падали вокруг, но не обжигали, а грели мягкими и пушистыми искрами.
Ника отчаянно пыталась разглядеть лицо того, кто танцевал с ней. Но взгляд все время соскальзывал в сторону, и удалось лишь увидеть цвет глаз партнера по танцу: синие, как небо над волшебной страной.
Девушка очень хотела узнать его имя. Даже рот открывала несколько раз, но слова не хотели произноситься. Мелодичная и чуть диковатая мелодия срывала их с губ и превращала в искры. Но, в конце концов, Нике удалось задать вопрос:
– Ты кто? Что это за место?
Ей показалось, что она смогла заметить улыбку на лице ее таинственного партнера. А потом тот произнес, точнее, проорал что-то, совершенно неподходящее к лиричной воздушной атмосфере:
– Это Спарта-а-а-а!
Музыка как-то совсем не волшебно хрюкнула и исчезла. Как и дворец. А Ника обнаружила себя в кровати, в обнимку с одеялом. Рядом продолжал надрываться будильник, орущим мужским басом:
– Это Спарта-а-а-а!
– О-о-о-о-о. – Ника выключила вопли и потянулась. Потом вспомнила и подпрыгнула: сегодня ожидался Важный День. Экзамен по сопромату. Девушка прислушалась к себе: нет ли вчерашнего волнения. Сонный организм подумал и сообщил, что пока не волнуется, но вскоре начнет. После чашки кофе точно станет паниковать.
– Блин. – девушка сползла с кровати, зевая во весь рот. – Бли-и-ин, спокойствие, только спокойствие.
В доме стояла тишина: к счастью, будильник никого не успел разбудить. Семь утра, начало июня. Солнце, еще нежаркое, ласково заглядывало в окна и обещало теплый день. Свежий воздух нес в себе запахи сонного города, умытого ночным дождем.
Ника на цыпочках прокралась в душ, где сначала приняла прохладный душ, от которого остатки сна помахали рукой и исчезли, уступив место бодрости. Проснувшаяся девушка протирала лицо лосьоном и пыталась напеть одну из модных песенок. Получалось так себе, если честно. Природа обделила ее и голосом, и слухом.
– К бою готов? – она сморщила чуть вздернутый нос, потом призналась сама себе. – Ни фига не готов!
Отражение с готовностью поморщилось в ответ и покачало головой с копной светло-каштановых кудрявых волос до пояса. Едва не расплющив нос о зеркало, девушка придирчиво разглядывала себя. За ночь ничего не изменилось: все то же слегка загорелое лицо с несколькими веснушками и серебристой капелькой пирсинга в правой брови. Густая масса волос слегка оттягивала голову назад, но Ника не хотела стричься, хотя порой, летом, от них бывало жарковато.
Выйдя из ванной уже подкрашенной и одетой, Ника услышала шум закипающего чайника и поспешила на кухню.
– С днем рождения! – приветствовала ее мама, Мария Максимовна. – Садись, завтрак на столе. Чего так рано встала? У вас вроде бы экзамен в одиннадцать?
– Мозг не спит. – Ника с шумом отодвинула стул и села напротив папы. Дмитрий Николаевич взмахнул журналом, на котором красовался яркий спортивный мотоцикл:
– С днем рождения, Ники. Желаю тебе сегодня сдать экзамен и забыть про универ до осени. А с меня и мамы подарок и тортик.
– С орехами. – облизнулась девушка, вспомнив какие торты делает ее мама. Мария Максимовна работала в одной из кондитерских города.
Но радужные мечты о подарке и торте померкли, едва Ника вспомнила, что ждет ее в ближайшем будущем. Сопромат – ее личный кошмар в этом учебном году, из-за которого она едва не вылетела из университета. До сих пор Ника с содроганием вспоминала момент, когда она зимой рыдала в деканате, потому что ее не допускали к сессии из-за несданного зачета по этому проклятому предмету. Лишь на пятой пересдаче все получилось.
А теперь ее ожидает экзамен. И по спине уже ползет липкий страх, а в голове опасная звенящая пустота. Все выученные билеты словно затянуло гигантским мыслесосом.
– Главное не паникуй, все ты знаешь.
– Спасибо, ты меня та-а-ак успокоил!
– Прекрати ныть. – папа подвинул ей сахарницу. – Держи, сладкое помогает думать.
– Тогда ты у нас гений. – не без ехидства парировала дочь, глядя как он кладет себе в кофе три ложки сахара. Папа у нее прикольный. Триста шестьдесят три дня в году он являлся образцом родительской заботы, не доходящей, впрочем, до абсурда. И прилежно трудился начальником отдела снабжения в иностранной фирме с труднопроизносимым названием. Но два дня забирал в свое полное распоряжение. Тогда он выкатывал из гаража блестящий хромированный чоппер, надевал высокие ботинки и косуху, завязывал на голове черную бандану с белыми иероглифами и уезжал на слет байкеров. Мама в эти дни становилась несколько задумчивой, хотя Ника точно знала, она папе доверяет. Но все равно волнуется.
– А возьми меня с собой. – попросила
