м. Будто не было никакого Палыча.
«Сосунки!» – Палыч сердится. – «Натворят там сейчас без присмотра!»
Истлевшая папироса обжигает губы. Палыч аккуратно тушит окурок (не поджечь бы шины на балконе – резина так вонюче горит!) и замечает, что пальцы стали желтые от дешевого табака.
– Палыч, хватит курить, иди обедать! – высовывается на балкон жена.
«Всех делов теперь – обедать и спать».
Палыч уже месяц на пенсии.
Мерно тикают часы на стене. Собака лежит на боку, глаза заволокло нижним веком.
У Палыча своё место на кухне – главы семьи, на заднем уголке стола, у стенки. С широкой стороны сидит жена. «Она больше нигде не поместится», – думает Палыч. С короткой стороны обычно сидит собака – смотрит, что на столе. Слева стол упирается в холодильник, напротив Палыча – в стиральную машину.
Пролетела муха. Палыч машинально тянется в карман спортивных штанов за папиросой.
– Нечего курить! Соседи жалуются, что через вентиляцию дым идёт, – сварливо говорит жена. – На вот, кроссвордик погадай! – И подсовывает газетку и карандаш.
«Печёнку проедят, – тоскует Палыч, – …жена с соседями».
А мужики не звонят.
Палыч берет карандаш:
– Беспорядок на кухне.
– Не нравится – сам убирай!
– Шесть букв, вторая «р».
– А! Ералаш!
«Полный ералаш!» – Палыч откладывает карандаш и газету и снова тянется за папиросой.
– Не курить! – Жена сворачивает газету трубочкой и стукает ею по тянущейся руке. – Может, на пенсии бросишь. Все потолки от дыма пожелтели. Отгадывай кроссворд!
Опять придвигает ему газету.
Палыч смотрит:
«Что это там написано, так меленько? Колонка объявлений? Вакансии?»
Он натягивает на нос очки.
– Пекарем, может, пойти? – с надеждой в голосе спрашивает Палыч, поворачиваясь к жене.
– Хлебушек с табачищем пойдёт нарасхват! – ёрничает та.
Палыч водит пальцем по газетной колонке и останавливается на одном объявлении:
«Рабочий класс!
Проблемы с трудоустройством? Набираем персонал в молодую, быстрорастущую строительную компанию! Приходи и заработай!»
Палыч втихаря хватает пачку «Примы» и телефон и бежит на балкон.
Руки сами набирают номер его старой конторы, в которой он отработал сорок лет, и Палыч радостно кричит в трубку:
– Васильич, ты? Нет? Ванька, ты? Мужики, а я снова в деле! Деньги зарабатывать буду!
***
– Стаж работы в строительстве сорок лет? – почему-то сердито спрашивает молодая кадровичка.
В одной руке у неё вилка, и девушка тянет ко рту длинный хвост лапши быстрого приготовления.
«В обед пришёл, побеспокоил», – соображает Палыч и оглядывается.
Комната оклеена дешевыми обоями (уж Палыч знает толк в обоях!), на проводке скрутки (и это Палыч знает), единственное окно засижено мухами.
– Так, говорите, стаж работы в строительстве сорок лет? – возвращает его к разговору сердитая девушка. – На железной дороге? Бригадиром?
Палыч кивает:
«Что спрашивать-то? В трудовой все написано!»
Кадровичка выкидывает пустую коробочку из-под лапши в мусорную корзину.
– Сейчас я заполню ваше резюме и отнесу документы руководителю.
«Вот волокита… Резюме еще», – с тоской думает Палыч.
Пролетает муха, и Палыч машинально тянется за папиросами.
– Выйду покурить на минутку, – заискивающе отпрашивается он. Девушка важно кивает головой.
Напротив входа стоит палатка с разной мелочью: газировкой, сигаретами, шоколадными батончиками. Палыч шарит в кармане выходного костюма, достаёт пятисотку и покупает три шоколадки – на всякий случай, канцелярия уважение любит.
Кадровичку зовут Любовь Сергеевна, так написано на двери кабинета.
– Любаша, это вам! – Палыч втягивает отвисший живот.
Девушка бросает шоколадку в стол и протягивает ему документы:
– Выйдете на улицу, обойдёте дом с другой стороны. Вход со львами, приёмная – вторая дверь налево.
Палыч смотрит
