принять их обгорелые останки обратно в своё живородящее трепетное чрево…
Симус шёл по узкой тропинке, с тревогой всматриваясь в потемневшее небо – низко повисшие грузные облака грозили сильной бурей. Мальчишка громко высморкался. Поморщившись, вытер пальцы о короткую синеватую траву и побежал. Деревья каруселью проносились мимо него с бешеной скоростью, сливаясь в одно, играющее зелёными оттенками, пятно.
Наконец мальчонка выдохся и остановился, уперевшись ладонями в колени, в попытке восстановить дыхание. Внезапно глаза его округлились от ужаса, и, затаив дыхание, он уставился на ближайший низкий куст с кроваво-красными ветками. Внутри, лишь слегка прикрытое ветвями растения, гудело, предупреждая об опасности, разросшееся гнездо шершней. Огромные металлические насекомые, почти в мизинец, совершали вокруг своего форта танцы в воздухе, полные свирепства. Они кружили, накручивая круги и спирали, а то и вовсе пикировали вниз на всей скорости, чтобы вслед за тем вновь подняться выше над своими владениями. Красные ветви, словно изгородь диковинного замка, огораживали их несокрушимую гнездовину и сигналили прохожим ярко-красным: «Не подходи!»
Симус с осторожностью миновал опасное место, практически ползком передвигаясь по дороге, усыпанной мелкими камешками. И лишь тогда позволил себе спокойно вздохнуть, когда оставил опасную зону далеко позади. И хоть его колени были исцарапаны безжалостно острыми камнями, мальчишка был рад, что избежал неприятного приключения. Ведь зазевайся он хоть на секунду, и его пробежка могла не закончиться, а лишь начаться, превратившись в бегство от разъярённых зверюг.
В конце тропинки уже маячили очертания городка, куда он и направился. Блеск гладких стёкол в зажиточных домах на закатном свете, косые силуэты деревянных лачуг, построенных ещё первыми поселенцами, только тронь – и всё, словно по волшебству, обратится в труху и пыль, разнесётся ветром. Такой неоднородный и поражающий своей контрастностью пейзаж выплывал перед мальчуганом, медленно и величаво разворачивая свои края, укладывая их по берегу реки, подобно парящей птице, распластавшей свои крылья по воздушному течению.
Симус шагал всё ещё бодро, с усилием выстукивая по тропинке под ритм своих мыслей. Но ноги уже покалывало от утомления, мальчик ступал всё более и более неуверенно, пошатываясь из стороны в сторону. Внезапный прилив сил оказался кратковременным и был лишь побочным эффектом от испуга. Но действие страха прекращалось, и постепенно силы оставляли мальчика. По прошествии ещё получаса он уже не шёл – плёлся, едва переступая израненными босыми ногами по каменистой дороге. Казалось, до города ещё слишком далеко, но каково было удивление малолетнего бродяги, когда он обнаружил себя окружённым со всех сторон узкими и смрадными улочками неизвестного ему городка. Неизвестного, но такого желанного…
Симус вновь воспрянул духом: здесь люди, ему наконец-то помогут!
– Эй! Откройте! Э-э-эй! –
