Маккейном. Даже не заметила заглавную букву Р на дисплее!
– Сильвер? Сильвер! Не вздумай отключаться! – Райан надрывался – парня можно было услышать, даже не прикладывая телефон к уху.
Я невольно улыбнулась: голос Райана всегда успокаивал меня, но потом я вспомнила, что жутко злюсь на друга детства и нахмурилась.
– Если ты еще не заметил, то я больше не разговариваю с тобой.
– Серьезно? А сейчас что делаешь?
– А… это Райан, – вмешался Чао. – Передавай ему привет!
– Ничего не скажу предателю, – проворчала я и замолчала, ковыряясь в лапше, выуживая оттуда куски курицы и отправляя их в рот.
– Эй, Силли-Вилли, ты еще здесь? – спросил Райан ласково и мягко.
При упоминании глупого прозвища, которым он одарил меня в детстве, пришлось судорожно сглотнуть ком в горле.
– Нет, – прошептала я.
Райан рассмеялся, и его смех был… счастливым, что меня одновременно завораживало и раздражало. Мы похожи друг на друга во многих вещах, прежде всего, в том, что оба злились на жизнь. У каждого имелась своя причина, однако гневаться на что-то сообща – все же лучше, чем дуться на мир в одиночку.
У нас много общего, включая неуклюжий первый поцелуй, который закончился столь же неловко, как и начался, зато мы раз и навсегда уяснили, что наши чувства – чисто платонические.
Мы всегда были очень близки. Как люди. Как друзья. Мы любили друг друга очень запутанным и странным образом, который был понятен только нам двоим. Ну а иногда даже нам он не был понятен, хотя, в конце концов, хорошие вещи в жизни не всегда нужно постигать.
Но поскольку я хорошо знала Райана, его счастливый смех огорошил меня.
– Сильвер?
– Да?
– Мне очень жаль, – сказал он.
Я отложила палочки в сторону.
– Я скучала по тебе, безмозглый дурак, – нарочито грубо рявкнула я. – Почему ты просто исчез?
Райан тяжело вздохнул. Но его голос по-прежнему был счастливым.
– Последние месяцы выдались довольно бурными, – признался он.
– Это оправдание за внезапное исчезновение? – Я усмехнулась.
– Нет. Но ты была в Лас-Вегасе по работе. Не хотелось тебя беспокоить. Кроме того, ты ясно дала понять, что будешь заниматься своими делами и не захочешь слушать мое нытье по поводу Айви Редмонд.
– Вот это совсем другое дело! – воскликнула я, и красная бумажная лампа с золотой кисточкой, похоже, даже мигнула при моем возгласе. – Если лучший друг, умирая…
– Но теперь ты явно преувеличиваешь.
– …с десятью пулями в теле…
– Была только одна.
– …лежит в коме…
– Я просто был под наркозом.
– …под покровом ночи…
– Мы летели дневным рейсом.
– …сбегает в гребаную глушь…
– Канада не такая уж глухомань.
