на нем.
– Не думаю, что тебе удастся быть многозадачным на этот раз. Я знаю этот взгляд.
Аид отстранился – но лишь для того, чтобы спросить:
– Какой взгляд?
Персефона обхватила его голову обеими ладонями. Тем самым она собиралась не дать ему отвлечь ее своим ртом, но его руки скользнули ей под футболку, и по ее телу побежали мурашки.
– Вот этот взгляд, – ответила она, словно это все объясняло. – Тот, что у тебя сейчас. Твои глаза темны, но за ними… скрыто что-то живое. Иногда мне кажется, что это страсть, иногда – что жестокость. Иногда мне кажется, что это вся твоя жизнь.
Он сверкнул глазами и опустил руки ей на бедра.
– Аид, – выдохнула она его имя, и он накрыл ее губы своими, придвинув ее так, чтобы она оказалась под ним. Его язык скользнул ей в рот. Она была права насчет его вкуса – дымного и сладкого. Богине захотелось почувствовать больше, и она обвила руками его плечи, а ногами – талию. Его губы скользнули вниз, чтобы пройти по контуру ее шеи и груди.
Персефона крепче обхватила ногами его талию, чтобы не дать ему спуститься еще ниже.
– Аид, – выдохнула она. – Я сказала, что хочу поговорить.
– Говори, – повторил он.
– Об Аполлоне.
Аид замер и зарычал – от этого неестественного звука у нее по спине пробежала дрожь. Он отстранился, больше не касаясь ее.
– Скажи, почему у тебя на губах имя моего племянника?
– Он мой новый проект.
Аид моргнул, и она увидела в его глазах жестокость.
Персефона поспешно продолжила:
– Он уволил Сивиллу, Аид. За то, что она отказалась стать его любовницей.
Он уставился на нее, и в его молчании явно читался гнев. Его губы были сжаты, а на лбу пульсировала вена. Он встал с кровати полностью обнаженный. Несколько мгновений она просто смотрела, как он уходит, – на его накачанную задницу и все остальное.
– Куда ты? – поинтересовалась она.
– Я не могу оставаться в нашей постели, пока ты говоришь об Аполлоне.
От нее не ускользнуло, что он назвал свою постель «нашей постелью». От этого у нее потеплело в груди, вот только она все испортила, упомянув Аполлона.
Богиня поспешила за ним.
– Я заговорила о нем только потому, что хочу помочь Сивилле!
Аид налил себе виски.
– То, что он делает, неправильно, Аид. Аполлон не может наказывать Сивиллу только за то, что она ему отказала.
– Очевидно, может, – ответил Аид, медленно отпив из бокала.
– Он лишил ее возможности зарабатывать на жизнь! У нее ничего нет и не будет, если не разоблачить Аполлона!
Аид осушил бокал и налил еще. После затянувшейся напряженной паузы он произнес:
– Тебе нельзя писать об Аполлоне, Персефона.
– Я уже говорила тебе – ты не можешь указывать мне, о ком писать, Аид.
Бог подземного царства с глухим стуком
