и босс распекал нерадивых «стражей».
– Босс, – заныл один из них, – мы уже здесь два часа и никого не было за это время.
– Угу, совсем никого, – я вышел из невидимости и подошёл ближе, – совершенно.
Тот взгляд, который бросил на амбалов их босс, сполна компенсировал мне вчерашние неприятности и переживания, наша встреча‑то закончится, а вот их ждало продолжение «банкета».
– Здравствуй, мил человек, – босс внезапно сменил стиль поведения: из грозного и властного человека превратился в «старичка‑одуванчика», – с чем пожаловал к нам?
– Просто хотел попросить, чтобы мой бордель оставили в покое, – спокойно ответил я, внимательно его рассматривая. Вот уж точно, встретил бы его на улице, даже денег бы дал на хлеб. Представьте себе пожилого человека в простой рубахе и широких шароварах, с окладистой бородой и совершенно безобидным выражением лица. Да я бы первый бросился ему помогать, если бы он попросил.
Быки вокруг меня засмеялись, только лицо у босса ничуть не поменялось, слегка прищурившись, он спросил:
– Ты привёл нас в засаду? Слишком спокоен. На идиота ты точно не похож.
Почему‑то анекдот, который я тут же рассказал про двух богатырей в засаде и Орде татаро‑монголов, их не впечатлил, видимо, навыки рассказчика я с возрастом растерял.
– Я просто прошу оставить, – тут я сделал паузу и подчеркнул интонацией слово «наш», – наш маленький бизнес в покое.
– А то что? – старик осторожно оглянулся вокруг и показал амбалам обыскать окрестности, те бросились в разные стороны, а мы остались только втроем. – Мамочке пожалуешься?
– Я надеюсь на своего друга, – честно ответил я, – обычно его появление помогает урегулировать подобные вопросы.
– Тогда зови его, мы все вместе побеседуем, – спокойно ответил старик.
– Женя!!! – написал я в чат.
Друг ещё не появился, но радиус проклятья начал действовать, поскольку стоявшие чуть поодаль от нас два телохранителя с ножами в руках, внезапно вздрогнули и оглянулись. Причём один из них поскользнулся на чём‑то и, чтобы не упасть, схватился за второго. Причём сделал это так неуклюже, что его нож оказался в печени у друга, тот рухнул на землю как подкошенный, увлекая за собой убийцу, а судя по тому, что больше никто не встал, я понял, что и второму с чём‑то не повезло.
Видя эту картину, остальные слегка «сбледнули» с лица. Стоявший рядом со мной амбал внезапно схватился за сердце и мыча от боли рухнул на землю. Мы проводили взглядом, как он минуту катался, а затем, дернувшись пару раз, затих.
Все перестали шевелиться, когда на опушке появилась фигура, от вида которой даже у меня начали шевелиться волосы от страха. Лохмотья Женькиной робы создавали жуткое впечатление, а поскольку вещь была легендарной, то создавала собственную ауру, меняя внешний вид владельца.
Если бы я не знал, кто передо мной, то
