отражающей стороной к стене, он устремился к себе. Не сказать, что его последняя нелюбовь к зеркалам была вызвана нелюбовью к собственному отражению. Он никогда не испытывал неприязни к собственной внешности, напротив. Многие девушки считали его привлекательным: правильные черты лица, высокие скулы, серые глаза и светлые волосы, а бледность и очки придавали облику романтичность непризнанного гения.
Он дошел до кабинета и деловито поправил покосившуюся табличку, распахнул привычную дверь, но замер на пороге нелепо наполовину занеся ногу. Моргнул. Спешно извинился, запер за собой обратно и поспешил прочь.
На ходу поправил сползшие на нос очки. Возможно, слова Воронова и Марины имели смысл. Недосып бил по соображалке. Но что оставалось делать? Времени уже который месяц ни на что не хватало.
Он оглянулся назад. За дверью шел разговор на повышенных тонах.
Угораздило же по привычке свернуть в свой бывший кабинет. Кажется, он прервал какое-то совещание. Он снова раскрыл сжимаемую под мышкой папку, углубляясь в чертежи и схемы. Не сходилось.
– Ужинать! У-жи-нать!
Мимо проехал на колесиках уже знакомый Э-24. Шустро распахнув ближайшую комнату и гаркнув привычное объявление, укатил к следующей – продолжать свою миссию.
Аркадий устало провел ладонью по лицу. Голова представляла собой на редкость тинистое болото. От недосыпа скакала температура. Бросало то в жар, то в холод. Не слишком часто, но все равно неприятно. Пожалуй, пообедать бы не помешало. Подкрепить силы.
Он пошел в обход – не любил лифты, всегда предпочитая лестницу. На ней было меньше шансов встретить ленивую толпу в растоптанных тапочках и домашних халатиках с кружками и ложками в цветочек наперевес.
Слабо шелестели бумажные гирлянды. Было слегка прохладно, и он зябко передернул плечами. Мимо прошел Егор, приветливо помахав рукой. Аркадий постарался выдавить из себя улыбку в ответ. Он считал Егора лоботрясом.
Семье Фоминых дальше он улыбнулся уже более искренно. Маленькой Ане передал барбариску, припрятанную для нее в кармане серого халата.
В столовой уже была толпа. Люди весело болтали, предвкушая грядущие праздники. Как всегда, его больше всего поражал один из инженеров, Андрей. Он сейчас вновь врал очередной пассии, обещая той притащить в сочельник такую пышную ёлку, что та у нее в комнате не поместится. Это, на секундочку, на космической станции, где из деревьев только пара-тройка березок с дубками да армия сердитых тополей в парке, и где все перечисленные стоят на учете и ежедневно пересчитываются.
– А ты слышал, они ее отловили? – шепталась за другим столиком бухгалтерия.
– Дамочку, которая спрашивала который час?
– И ведь в инструкциях же всех сказано – "никогда не говорите с "зеркалами"!». Надо же так…
– Слушайте, блин, я же по секрету вам рассказал, тише, тише!
– Да ладно тебе.
Он
