стойки, расположенной в самом центре холла. Моментально пять пар женских глаз, принадлежащих остальным девушкам, красавицам как на подбор, сидящим так же вдоль длинной мраморной стойки ресепшн и исполняющих ту же самую работу – прием и обработку, перенаправление и запись на прием приходящих клиентов, поставщиков, а также решение любых проблем своего начальства, впились в спину вышедшей из-за стойки блондинки. Как мог понять Томас, здесь крайне редко провожают гостя в сторону нужного кабинета, скорее всего – лишь в исключительных случаях. Репортер внутренне поежился.
Томас Дэй, молодой репортер двадцати семи лет, не любил находиться в центре внимания – скорее наоборот, место в тени, подальше от камер, его более чем устраивало. Именно поэтому мужчина выбрал для себя не какой-нибудь модный интернет-портал и не работу на телевидение, а старую добрую газету. Работая в одной из немногих оставшихся с приходом интернета в жизнь людей газетенке, Томас обожал проводить журналистские расследования, и, хотя все еще был молод, занимал высокую должность в своей газете и вел целую колонку на третьей странице. Томас амбициозен, но немного старомоден – каждую свою догадку, каждое интервью, каждый источник информации всячески проверялся, а потому у Дэя не было статей вроде «Инопланетяне похитили Анжелину Джоли» или «Как заработать миллион, просто торгуя яблочным соком». Томас не выдавал новостей-пустышек, трудился в поте лица и ненавидел интернет. В том числе и из-за слишком большого числа непроверенной информации, ложных новостей и избытка откровенных идиотов, собранных в одном месте.
Репортер, немного сжавшись под пристальными взглядами работников корпорации, плелся за энергично бегущей впереди него девушкой вдоль роскошного холла с фонтаном, комфортабельными диванчиками для ожидания, мраморным полом и стеклянными лифтами. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке – вся эта роскошь, шик, но, в большей степени, удивленные и иногда откровенно наглые взгляды на него, буквально выбивали из колеи, заставляли сжиматься. Томас чувствовал себя подопытной крысой в клетке, которой только что ввели экспериментальную сыворотку, и за этим наблюдает два десятка глаз ученых. Наконец, спустя целую вечность, они вошли в лифт, и девушка нажала кнопку верхнего этажа. Механизм принялся неторопливо поднимать их вверх.
Томас не знал, что сказать, как поддерживать непринужденную беседу с девушкой, а потому просто молчал, тупо пялясь на свои руки. Он не умел знакомиться, общаться и вообще сколько-нибудь адекватно вести себя с женским полом, а потому жил в полном одиночестве, снимая квартиру в недорогом районе города, съехав от родителей всего три года назад, и то в большей степени из-за того, что коллеги по работе доставали его своими шуточками. Репортер не считал себя затворником или странным, но на самом деле эта повернутость на работе служила ничем иным, как защитой от одиночества, занятием, которое придавало его жизни хоть какой-то смысл.
Наконец, лифт остановился, и девушка вновь повела его сквозь лабиринт офисов по слишком роскошному зданию самого большого небоскреба Нью-Йорка. Дэй уже давно заметил, что мультимиллионеры перестали удивлять друг друга яхтами или вертолетами и перешли на новый уровень. Теперь круче и почетнее тот, чей небоскреб возвышается над городом и находится ближе всех остальных к деловому центру города. Томас прекрасно осознавал, как сильно эти люди оторвались от реальности, от жизни, в которой большинство населения с трудом дотягивают от зарплаты до зарплаты, берут телевизоры в кредит, потому что не в силах сразу расплатиться за кусок пластмассы и набор микросхем, а о покупке дома мечтают большую часть своей жизни. Почему-то репортеру вдруг стало обидно за себя и всех подобных ему людей. Ну и почему он вынужден столько работать и с трудом выживать в своей съемной квартирке, когда кто-то строит себе небоскреб только ради того, чтобы потешить эго? Злость поднималась в душе Дэя, и он уже готов был уйти, повернуть назад и отменить встречу с очередным миллионером-затворником, слишком много мнящем о себе и не дающем никому интервью, когда вдруг девушка остановилась перед одной из сотен дверей.
– Мистер Дэй, проходите в комнату отдыха, она сейчас полностью свободна, а господин Уэст будет здесь с минуты на минуту. Если Вам что-нибудь понадобится – от свежевыжатого сока до утренней газеты – просто нажмите на кнопку в ручке кресла, и к Вам подойдет прислуга. Мистер Уэст просил Вам передать, чтобы Вы не стеснялись и пользовались всеми благами, которые доступны только директорам и старшим партнерам корпорации. – Девушка вновь мило улыбнулась и двинулась в обратном направлении. Почему-то фраза казалась Томасу незаконченной, словно оборванной и повисшей в воздухе. Как будто блондинку также тяготило общество репортера, как и его общество любых незнакомых людей.
В голове Томаса проносились миллионы мыслей в секунду. Попросить ее оставить номер, спросить, как зовут, узнать, почему обычному репортеру устроили такой прием… Тысячи вопросов крутились в голове, но Дэй, как всегда, предпочел молчание. Он просто повернул ручку и вошел в кабинет.
Репортер как будто попал в иной мир. Ни единого намека на излишнее богатство и ни одного шанса поработать.
