непроходимые заросли её персидской шерсти. Она меня не трогала, только высокомерно окидывала взглядом и уходила подальше. У меня, конечно, и без неё было много дел, некогда было тратить драгоценное время на скучную статую.
Помню, были моменты проявления дружелюбия. Те, что постарше, часто давали ей варёную рыбу, и она словно оживала, эта Дашка, бежала, как игривый маленький котёнок к тарелке, а после устраивалась на кресле и спокойно спала до следующего приёма пищи. Вот тут-то я и мог позволить себе подойти поближе, один раз даже лёг с ней рядышком, так мягко и тепло было…
Черепаха
Вы когда-нибудь видели, чтобы камни шевелились? Я видел. В один прекрасный солнечный денёк, что-то зашуршало в гостиной, потом со стуком свалилось с балконного порога. Я насторожился. А когда увидел у камня голову и четыре лапы, страх прошёл. Даже запрыгал вокруг него по часовой стрелке, хотел с ним поиграть. Ну, понюхал, конечно… куда без этого. Мама на кухне хлопнула холодильником, потрясла коробкой, оторвала что-то хрустящее. Камень ускорился.
– На, Мотя!
Оно бежало так «быстро», что я даже успел посидеть, полежать, снова посидеть, чуть не уснул между кухней и залом, откуда хорошо было видно, как «торопился» камень. Это было долго, но он достиг пункта назначения… Мама дала этому существу капусту и еще что-то невкусное, похожее на мой корм. Нет, это не мой, но на всякий случай пошёл свою еду охранять.
Глава 3
Мои люди
Моя настоящая жизнь началась именно с этих новых четверых «больших» и с этого нового дома. Здесь я чувствовал себя идеально, наверное, это и есть смысл жизни маленькой собачки – ощущать такое счастье и заботу. Я часто слышал от «больших», что постарше, разговоры про других чужих «больших», и они говорили: «Что за люди такие?» «Вот нелюди!» «Какие хорошие, честные люди.» «Ты же умный человек!» «Да, он у меня человек трудолюбивый!» и ещё много-много всяких похожих слов. Не знаю, в какой именно момент я понял, что все «большие» и есть люди, но наконец усвоил новое слово. Со временем я стал хорошо понимать слова моих людей. Я знал, когда они говорят со мной, а когда лучше помолчать и не мешать. Под их разговоры вечерами я обычно дремал от усталости – так хотелось понять каждое слово, уловить смысл.
Самый важный человек в моей жизни была мама. Она была молодым, энергичным, но тревожным человеком. У неё было много забот помимо меня. Она часто уходила, приходила, что-то готовила, ругалась на Кирюшу. Они долго сидели за столом, писали, читали, решали, резали, клеили, лепили, слушали. Потом она кормила меня, рыбок в аквариуме, черепаху, гуляла со мной, потом опять куда-то уходила, приходила. Поливала цветы, с кем-то говорила по телефону, что-то печатала, гремела посудой, шуршала веником. И так целыми днями. Она возила меня к ветеринару, стригла мне ногти, чистила уши, купала, брала с собой в гости, покупала мне маленькие сапожки и костюмчики, вязала свитеры.
Кирюшу я просто любил. Я не чувствовал в нем защиты и уверенности, но он был частью семьи, и если кто-то кого-то обязан был
