более, я прекрасно тебя узнал, несмотря на то что ты была мокрой, грязной и местами побитой. Надеюсь, ты в очередной раз не начнешь верещать, что я домогался к тебе на дороге, пока ты находилась в полуобморочном состоянии. Наверное, лучше будет, если после случившегося она меня не увидит. Довезу ее до больницы и исчезну. А врачи пусть сами разбираются с тем, что у нее там сломано или нет. Головой, судя по всему, она приложилась основательно.
Одного только понять не мог. С чего меня вдруг стало волновать, сильные ли у нее повреждения или нет?
Пора завязывать со столь поздними походами в ночные клубы. Вообще нужно забыть про такого рода подработки. Черт, я на самом деле не могла вспомнить, чем закончился вечер. И почему сейчас я не могу нормально открыть глаза.
В неведении я оставалась недолго. Вскоре яркие картинки прошедших событий промелькнули перед глазами. Я вспомнила, что случилось. И как только осознала это, меня прошиб холодный пот. Открыла глаза, чтобы понять, наконец, где нахожусь. И обнаружила себя в одноместной палате. Что я здесь забыла? В том смысле, что таких, как я, в такие палаты просто так не определяют. Она ведь платная, это и так понятно. А я точно не оплачивала свое размещение здесь.
Неужели тот парень, который сбил меня, решил раскошелиться, загладив таким образом свою вину? Странно, стоит отметить. Потому что все могло закончиться еще более плачевно для меня.
Сразу вспомнила мать, которая, скорее всего, от беспокойства не находит себе места. Нужно было срочно позвонить ей и сообщить, что у меня все в порядке. Относительно…
Моя куртка, как и остальная одежда, лежали сложенными на стуле, стоящем рядом с кроватью. Я же оказалась облачена в сорочку. Белую, в мелкий зеленый горошек. Что ж, и так сойдет. Как только меня смогли переодеть? Ведь вещи были мокрыми и грязными… А лежала я на чистой кровати. Значит, возились со мной долго.
Схватив куртку, которая лежала наверху стопки, полезла в карман за телефоном. Что я скажу матери? Не сообщать же ей, что меня сбили. Ей и так хватает переживаний. Нечего добавлять еще больших. Тогда что?
Но додумать я не успела. В палату вошел мужчина, облаченный в белый халат. Врач…
– Ну здравствуй, – хмыкнул мужчина, смотря на меня спокойно, даже немного отстраненно. – Как самочувствие?
Он прошел к раковине, над которой висели узкая полочка и зеркало. На полке стоял тюбик с антисептиком. Им мужчина и воспользовался. Затем снова повернулся ко мне, подошел к кровати.
– Рассказывай…
А что я могла ему рассказать? Поведать историю того, как меня сбили? Но воспоминания были не четкими. Просто яркие картинки и все. Настолько я была напугана, что мозг решил, что часть воспоминаний лучше вообще стереть.
Пока сбивчиво рассказывала о случившемся, меня осмотрели. Потом пришлось замолчать ненадолго, когда у меня проверяли легкие.
Не помню, когда врач в последний раз удостаивал меня таким вниманием. Обычно осмотр заключался в проверке горла на покраснение и прослушивании
