style="font-size:15px;"> Обойдя саркофаг кругом и встав в изголовье, Алоис обхватил крышку по краям, пытаясь сдвинуть в сторону. Много раз до этого он пытался повторить проделанное Виктором в ту ночь, но не мог и ума приложить, каким образом он смог так легко поднять мраморную плиту, когда, чтобы только сдвинуть ее, Алоису приходилось надрывать спину в тщетных попытках. Но в этот раз на помощь ему подоспел Герман.
– Как холодно… – вздрогнул юноша, вскользь заглядывая внутрь, как смотрит вниз канатоходец, стоящий над бездной.
– Я тоже тогда так подумал… – ухмыльнулся мужчина, тяжело дыша облокотившийся на чуть сдвинутую крышку. – Ты читал о Викторе, полагаю?..
– О да. – закивал Герман, прижав руку к груди, где хранился дневник, – Она невероятно любила его.
– А что еще она о нем писала?.. – как бы между прочим поинтересовался Алоис.
Личность его наставника всегда вызывала у него больше вопросов, чем побуждала к ответам, он видел, как близка с ним была его сестра, пусть причин этому он так и не выяснил. Потому, пытаясь выехать на чувстве ностальгии и сопричастности, он решил выведать у Германа хоть немного из того, что составляло суть тайн его детства.
– Много всего… – уклончиво ответил Герман, – Как он обучал ее наукам, сопровождал на приемы…
Хотя конечно помимо этого он знал то, что Беатрис столь легкомысленно доверила бумаге. Пусть она умела шифровать свои записи, Герман чутьем догадывался до скрытого смысла ее слов, что, наполненные эмоциями, не могли не быть доверенными ее дневнику. И безусловно, из сказанного ею в воспоминаниях о самом ценном существе всей своей жизни, он догадался… кем был Виктор на самом деле. Что же действительно могло произойти в итоге той вереницы событий, что начала своим побегом Беатрис. И что он не расскажет об этом никому. Это та информация, что должна уйти в могилу вместе с ним… Почему-то при мыслях об этом ему вспоминалось окровавленное и истерзанное тело его тетушки Эммы…
– Понятно… – задумчиво ухмыльнулся Алоис, выслушав долгую и извилистую речь племянника о похождениях русского фехтовальщика в Саксонии и Гамбурге. – Так вот… после похорон твоей бабушки, он навестил нас в последний раз. И передал кое-что. То… что теперь я должен буду передать тебе. – он запустил руку в щель, долго что-то выискивая там.
С замиранием сердца Герман следил за его действиями, готовый в любую минуту защитить деда, если на него «нападут призраки». Но вскоре тот выпрямился, держа в руках покрытую изморозью бумагу. Развернув ее лицевой стороной в сторону Германа. Показав ему белесый росчерк имени, от которого его душа упала в самые пятки.
– Совпадает, правда?..
Я уснула в камере пыток
Германия. Гамбург. 1509г.
В каком возрасте и в какой момент времени она осознала, что с ней что-то не так? Может в малолетстве, когда она
