итоге осенью я подыскал себе должность рядового маркетолога в одном автосалоне. Профессия эта была не так далека от меня, как могло показаться. Всё-таки, я был знаком с теорией коммуникации и семиотикой – без того и другого не было бы и рекламы!
Я прошёл испытание, и меня взяли.
Тянь Чи в это же время поступила в аспирантуру и продолжила учёбу. За два года общения наши отношения стали очень тёплыми и доверительными. Мы виделись почти каждый день, а когда встречаться не удавалось – переписывались. Она сильно продвинулась в изучении русского языка, хотя и до сих пор стеснялась своего произношения.
Мне было интересно слушать её рассказы о жизни в Китае, об удивительной природе и исторических памятниках, о современной культуре и обычаях. Я никогда не выезжал за пределы СССР, поэтому эти истории казались мне чем-то невероятным, даже сказочным. Трудно было поверить, что вся эта красота существует… хотя Тянь Чи, сидевшая передо мной, была тому живым доказательством. Частичкой далёкого азиатского мира, который существовал за тысячи лет до моего рождения и будет существовать ещё дольше после моей смерти.
Невинные, казалось бы, разговоры со студенткой из Китая заставили меня осознать, насколько же я невелик, ничтожен и беспомощен в масштабах планеты, насколько скоротечно моё существование в собственном мирке, вот уже почти пятнадцать лет заключённом в пределах нескольких улиц Йоханнесфельда и пары десятков людей. Такова моя жизнь.
Это – моя жизнь?!
Вспоминается Мураками: «Дороги моих скитаний пролегают сквозь вагоны метро и задние сиденья такси. Пути моих приключений не ведут дальше зубных кабинетов и приемных окошек в банке. Мы можем пойти куда угодно и не можем пойти никуда»4.
Именно тогда я впервые остро ощутил потребность в путешествиях.
…Я ехал по проспекту Мира и думал: почему же мы перестали общаться? Потому что я уволился из вуза? Вряд ли. Хотя Тянь Чи и волновалась из-за этого, однако не отговаривала меня.
Спустя годы, я понимаю, что она испытывала ко мне более глубокие чувства, нежели дружба. Я неосознанно ощущал это: между нами всегда присутствовала некоторая неловкость, когда мы оставались одни, а это случалось достаточно часто. Мы никогда не прикасались друг к другу, не считая дружеских объятий, которые можно пересчитать по пальцам. Наверное, в какой-то момент я просто устал от постоянной недосказанности и нежелания сделать друг другу больно. Поэтому и поставил на паузу наши отношения, когда прекратил работу в университете. Тогда я сделал это бессознательно и только теперь увидел всё как есть.
Были ли у меня ответные чувства? Если бы кто-нибудь спросил меня об этом, потребовав дать чёткий ответ «Да» или «Нет» (людям свойственно всё упрощать), то я, укротив всю бурю эмоций и переживаний, бушевавшую в моём сердце, вынужден был бы сказать: «Нет».
Между нами так и не произошло объяснений. Помню, за несколько
Мураками Х. Медленной шлюпкой в Китай / Харуки Мураками / Перевод А. Замилова. – М.: Эксмо, 2012. – С.35
