рвано, но ничего объяснить не могу: ком в горле мешает, а очередной спазм в животе отвлекает все мое внимание. Что происходит? И малыши непривычно тихо сидят, будто приготовились к чему-то…
– Я надеялась, что ты передумала, – шепчет Снежана с грустью, но без тени осуждения. – Или на тебя давят? – воинственно сводит брови. – Договорились, кому деток сплавят? Ну, я им устрою!
Отпускает меня так резко, что я покачиваюсь, равновесие теряя. Обессиленно опираюсь спиной о холодную стену. Но через секунду – чуть ли не сгибаюсь пополам от сильной боли.
– О-ой, – хнычу жалобно и крепко живот держу, будто так смогу помочь малышам.
Колготы быстро намокают, и мне неудобно, что Снежана замечает это. Почему у нее взгляд такой напуганный?
– Началось, что ли? – Снежана под локоть меня берет, не позволяя упасть. Не могу ответить из-за непонятных ощущений и дикого страха. Невольно вскрикиваю при следующем приступе. – Алевтина Павловна, – вопит подруга в коридор, а Береснева тут же бросает «доцентов» и возвращается к нам. – Мы тут, кажется, рожаем.
– Как это «рожаем»? Рано! – икаю я. – О-о-ой…
Береснева подает мне локоть – и я принимаю ее помощь, потому что подсознательно доверяю. И рядом с ней даже схватки отступают. Проследив за мной, врач бросает взгляд на настенные часы в отделении, засекая время. Вид у нее невозмутимый и серьезный, ведь Алевтина Павловна четко знает, что делает. В очередной раз благодарю судьбу, что сегодня именно ее смена.
– Возвращайтесь в палату, – ровным тоном говорит Снежане. Но она не сразу слушается, потому что волнуется обо мне безумно. Провожает долгим взглядом, пока меня ведут в приемный покой. И только скрывшись за поворотом, я перестаю чувствовать ее присутствие.
– Ой, опять, – вскрикиваю, за живот хватаюсь.
И вновь Береснева смотрит на циферблат, хмыкает многозначительно, но не говорит ничего мне.
– Я же не рожаю еще? Рано ведь? – с надеждой уточняю, а сама корчусь от спазма.
– Почему рано? Хороший срок для появления двойни на свет, – добивает меня врач. Мне и так страшно, а она масла в огонь подливает. – За мной, – на ходу зовет акушерку, не оставляя мне ни единого шанса на отступление.
– У меня же еще пессарий… – жалобно хнычу. – Вещи там, сумка, – взмахиваю рукой в неопределенном направлении, но тут же ладонь на живот возвращаю. Тянет, как магнитом. К моим рыжикам.
– Сейчас посмотрим, не беспокойся, – бубнит себе под нос врач. – Как малыши расположены? – уточняет у акушерки, а меня на кушетку усаживает полубоком.
– Последнее УЗИ показало тазовое предлежание, – заглянув в мою обменку, сообщает та.
– Хм, кесарить в таком случае придется, – вздыхает Береснева. – Впрочем. Давай на осмотр, – кивает на кресло.
С трудом забираюсь в него, мысленно ругая всех и себя заодно. А когда очередной приступ меня скручивает, то и отцу детей достается моего гнева. Интересно, где незнакомец сейчас? С женой, наверное.
