вас благословенные руки, сеньорина Каттерина!
– Благодарю. До вас никто так не говорил.
Почему-то глаза стыдились смотреть на его мужскую руку, выбеленную северной природой от янтарной смуглости: с чёрным благородным пушком, идеальную в ширине ладони, в длине и толщине пальцев. Смотрели на перстень. Погашенный дневным светом, гиацинт спал в филигранной оправе.
– Подобное нельзя сотворить без изысканности вкуса, – сказал Раффаеле. – Я очарован вашей душой. В ней живёт красота.
– Ах, вы здесь, а я искала вас в библиотеке!
За Александрой Павловной вошёл в гостиную Иван Дмитриевич, опираясь на трость.
– Господин герцог, милости просим отобедать с нами! – меткий глаз хозяйки и без очков успел уловить, что герцог держал руку её дочери.
Ивана Дмитриевича и герцога представили друг другу. Отставной ротмистр поклонился с бесстрастным видом, не дав жене и дочери понять, понравился ли ему гость.
В обеденной с жёлтыми штофными обоями и белыми колоннами веяло теплом от горячих блюд под серебряными колпаками и от растопленной изразцовой печи.
– Откуда у вас фламандское кружево? – Раффаеле пощупал край белой скатерти на круглом столе.
– Это всё Катя, – ответила Александра Павловна. – Она у нас плетёт кружева по иностранным книжкам.
– Вы научились кружевному искусству по книгам? – он поднял глаза на Екатерину. – Моя bòna умела плести такое кружево. Она училась этому в Бельгии.
– О ком вы сказали, простите? – спросила Александра Павловна.
– Bòna – бабушка моей матери.
Екатерина не призналась, что умеет плести и русское кружево. В деревне, когда бывало скучно, она ходила наблюдать, как девки плели кружева на коклюшках.
– А как давно вы знаете нашу Катю, господин герцог? – спросила Александра Павловна.
– Три дня.
– Это к вам она ездила вчера с княгиней Ниной Григорьевной? Она нам не рассказывала. Молчунья она у нас, вся в отца.
– Да, сеньора, я имел радость принимать в моём доме сеньорину Каттерину с князем и княгиней. Я рад, что теперь знаю вас… Семью… И могу пригласить…
Раффаеле посмотрел на Ивана Дмитриевича. Отставной ротмистр с суровым видом жевал постную картофельную закуску.
– Иван Дмитрич мало говорит, он был ранен в голову на войне, – объяснила Александра Павловна. – Да и сам по себе мой супруг неразговорчив. А вы, сеньор Раффаеле, откуда родом будете?
Герцог не успел ответить. Вошёл бывший денщик Ивана Дмитриевича в стареньком чёрном кафтане с барского плеча и подал Екатерине конверт. Она сломала печать и раскрыла письмо.
– Это от Нины. Простите… Я должна сейчас ехать к Ланевским.
– Прямо сей же час? – удивилась Александра Павловна. – Нина Григорьевна прислала карету?
– Нет, барыня, – ответил бывший денщик.
– Забыла, должно
