style="font-size:15px;"> Раффаеле сдвинул брови, приложил перо к губам.
– Возьмите счёты, – предложила Екатерина.
Заполнив столбик цифрами, она уронила голову на руки:
– Я совсем забыла про Аглаю Макаровну… И к родителям не успела написать.
– Пишите письмо, я буду считать.
В спокойствии ночи слышался скрип пера, шелест бумаги, и лил за окном неутихающий дождь. Изредка поднимался шум: ветер качал тяжёлые ветви с гроздьями мелких красных яблок. Дождь то усиливался, то утихал. Яблоки осыпались дробью по деревянному наличнику.
– Заметьте, сеньор Раффаеле, – Екатерина повеселела, – крестьяне полагают, что мы ничего не делаем, а они одни трудятся. Что бы делали они в поле, когда б мы так тщательно хозяйство не вели и не расписывали каждую десятину?
Он глянул на неё, как ребёнок, впервые увлечённый уроком арифметики: прикладывая поочерёдно пальцы к кончику носа. Со счётами он так и не поладил.
***
Бронзовый змий на подсвечнике обливался воском – догорал последний из трёх огоньков, когда Раффаеле помогал Екатерине складывать бумаги и тетради.
– Я не помышляла завершить дела до рассвета. Теперь мне спокойно за имение.
Она упала головой в пуховую подушку – и уснула под шёпот ливня. Прохлада детской комнаты убаюкивала.
Утро было мрачное. Дождь по-прежнему стучался в окна и обильно поливал жнивы и дорогу.
Ненила последний раз убирала посуду в доме Чубаровых. Закончив завтрак в обществе Лизы, Раффаеле и Аглаи Макаровны, Екатерина поспешила вызвать приказчика. Ксенофонт Захарыч тотчас явился в столовую.
– Соберите крестьян у крыльца.
– Понял, барышня, немедленно скажу старосте. Я нынче, Екатерина Иванна, всю ночь думал… Нету у нас столько подвод, чтобы урожай в Петербург доставить. Даже хлеб весь не увезём.
– Вы хотите везти провизию в Пьетробург? – вмешался Раффаеле.
– Что в Петербург, а что на продажу, – ответила Екатерина.
– Но Сан-Пьетробург далеко. Можно ли спрятать ближе?
– А ближе негде прятать, ваше сиятельство, – сказал приказчик. – Ведь, ежели хранцузы пойдут сюда, они и к соседям заглянут, да и, не ровен час, Бежецк жечи начнут – тьфу, тьфу, сохрани Господи!
– У вас тут частый лес, – намекнул Раффаеле. – Частый – лес. Где много дерева. Так можно сказать по-русски?
– А вы предлагаете спрятать урожай в лесу? – спросила Екатерина.
Ксенофонт Захарыч, Лиза и Аглая Макаровна дружно смотрели на герцога.
– Французы не пойдут далеко-далеко в русский лес – там можно потерять себя. И жечь лес не станут. Не для того Бонапарте пошёл на Россию, чтобы сжечь её дотла. Знают ли хорошо ваши люди лес?
– А как же, ваше сиятельство! – обрадовался приказчик. – Да они же все тут выросли, и не лес – болота все исходили! Да они тут каждое деревцо примечают!
