узкая лестница в углу с резными деревянными перилами. По лестнице Анна Прокопьевна привела гостей на второй этаж. Потянула за чугунное кованое кольцо – и отворила тяжёлую дверь. Через светлую комнату с обитыми деревом стенами они прошли по широким отбелённым половицам, заметив здесь маленький столик с самотканой скатертью и старинным медным самоваром, длинные лавки и ткацкий станок у стены.
В жилых покоях вместо дверей зияли низкие и тесные проёмы. Пахло льном. Хозяйка завела гостей в просторную комнату с белыми в цветочек занавесками на окнах. Вдоль половиц здесь стоял ряд дубовых обеденных столов и тяжёлых деревянных стульев. Писанные маслом иконы на полке украшало вышитое полотенце и венчал восьмиконечный крест, а с расписного потолка спускалась большая лампада. На почётном месте под иконами сидел бородатый… старик – не старик. В тёмно-синей шёлковой рубахе с кушаком. Желтовато-русые, постриженные полукругом волосы его разделял пробор.
Анна Прокопьевна поклонилась:
– Вот они, батюшка.
Позади неё на чистом лоскутном половике выстроились Екатерина, Лиза и Раффаеле, а за их спиной – Ненила с младенцем. Как на эшафоте – под оценивающим взглядом хозяина.
Длинный ряд столов наполнялся. Щи в чугунке, пшеничная каша на молоке, холодные рыбные пироги… К столу из соседних комнат выходили дряхлые старухи в чёрных одеждах. С десяток.
Сервировкой занималась девка в серой косынке. Повернулась лицом… Раффаеле и Ненила переглянулись: она приносила капусту к сараю. Точно! Она.
Хозяин поднялся со стула, как с трона. Выкатил живот. Половицы заскулили под его сапогами.
Он подошёл к гостям. Взгляд его остановился на чёрных, подкрашенных ресницами, глазах герцога.
– Тебя утром наша прислужница у сарая видела? – напрямик спросил он, глядя из-под насупленных светлых бровей.
– Да, – ответил Раффаеле, не шелохнувшись.
Хозяин обернулся к девке:
– Феодора! Ведро из колодца убери. Скотину поить из него будем.
Та беззвучно поклонилась.
– Ты из еллинов будешь?
– Я подданный Неаполитанского королевства, – ответил герцог деликатным тоном. – Это Апеннинский полуостров, к югу от Рима.
– Знаю. Город твой еллины основали. О том и спрашиваю.
– Я католик.
– Всё одно – еретик!
Хмурные глаза обратились на Ненилу:
– А твой муж где?
– Убили на войне, – она ткнулась носом в макушку ребёнка.
– Ты что же, Анна Прокопьевна, их вместе – в одном сарае, всех поместила?
Хозяйка сжала плечи и наклонила голову.
– Ладно. После каяться будешь! Пора обедать садиться.
Хозяйские дети – три мальчика и две взрослые дочери отличались среди домочадцев русскими разноцветными косоворотками и сарафанами: синим и красным на льняных рубахах. У девиц шёлковые ленты обвивали голову, подвязанные под косой. Широкие рукава собирались
