надеждой смотрела на меня печальным взглядом. Я подёргала Бориса за рукав, привлекая внимание.
– Я хочу эту лошадь! – сказала я, указывая на «беляночку».
Борис бросил беглый взгляд в сторону белой лошади и отвернулся. Ну хорошо! Как хочешь! Я отперла дверцу и вошла к «беляночке» в стойло.
– Тихо-тихо, маленькая, – негромко произнесла я, протягивая к лошади руку.
У родителей в деревне был большой рабочий мерин, так что худо-бедно обращаться с лошадьми я умела. Лошадь заржала в ответ и коснулась моей ладони носом. И что-то дрогнуло внутри: моя!
Я подошла ближе и стала гладить её по спине, холке, а она тыкалась в меня мордой и тихонечко фыркала.
– Ух ты! – послышался позади удивлённый возглас конюшего. – Первый раз вижу, чтобы эта лошадь к кому ластилась!
Я улыбнулась. Секрет был прост: мы с ней друг для друга понимаем.
– Надо подход знать, – сказала я и обратилась к Борису: – Можно эту?
– Нет, – сразу отказал он. – Хилая какая-то! Сколько оружия она унесёт?
– А ведьмам не нужно оружие, – ответила я, потрепала лошадь между ушей и просюсюкала: – Не надо нам, девочкам оружие. Мы и без него можем. – Борис хохотнул, а я продолжила настаивать на своём: – Мы же не тебе лошадь подбираем, а мне. Мне нравится эта! Мы берём её!
– Что за лошадь? – спросил Борис у конюшего, глядя на «беляночку» чуть ли не с презрением.
Ну и пусть! Моя лошадь! Без неё не уйду! Пусть хоть в дезертиры записывают, хоть в тюрьму ведут, хоть на эшафот. Я выбрала её, и дала ей надежду, и теперь не имела я никаких прав отбирать её обратно.
– Лошадь редкая, – ответил конюший. – Всё время забрать порываются. Быстрая она. Заморские скакуны у ней в предках. Но, сам видишь, много веса ей не поднять. Да и не любит она никого. Сбрасывает.
– Как же она в армии оказалась, такая неказистая?! – заинтересовался Борис.
– Трофей! Говорят, лорд имперский на ней в бой поехал. Ехал бодренько, быстро, намного вперёд от своих вырвался. А наши оборотни аккурат перед ним и обратились. Всем полком! С тех пор лошадь никого к себе и не подпускает. И оборотней боится, как огня.
– Ну вот! Слышала? – окликнул меня Борис. – Нельзя нам её брать. Как я рядом с ней обращаться буду?
– А я с ней поговорю. Объясню, что ты не настоящий мишка, – ответила я, по-прежнему почёсывая «беляночке» морду.
– Ага. Игрушечный! Всё! Прекращай! Гнедую берём!
Я топнула ногой.
– Белую!
– Гнедую!
– Белую! Или ты едешь воевать один!
* * *
Вскоре мы выехали из столицы и направились к границе королевства. Борис пешком, я на изумительно изящной лошадке, которую назвала Беляночкой, как бы её не звали на самом деле.
Истинного имени лошади никто не знал. Её прежний владелец погиб в первом же бою, а в конюшне так и вовсе ей дали абсолютно
