взгляд с меня на Бориса, а затем обратно, и понял, что я имела в виду.
– Э-э, зря ты так, – протянул он. – Вы же пара.
– И что? – спросила я, начиная седлать Беляночку.
У родителей мерин редко ходил под седлом, чаще всего его запрягали в плуг или телегу, поэтому пришлось повозиться. Конюший взялся помочь.
– Ну как «что»? Вы пара: ведьма и оборотень. Вас связывают куда более прочные узы, чем простых смертных. – Конюший приблизился и с намёком спросил: – Вы же его наверняка не просто так выбрали. Это любовь!
Он подмигнул, а я чуть не выругалась. Ага! Любовь! Конечно! И не выбрала я его, а он заполучил моё согласие нечестным путём! Но конюшему об этом я говорить не стала.
– Да-да. Любовь зла: то ли медведя люблю, то ли козла!
Борис резко развернулся и вышел. Вскоре к нему присоединились мы. Никаких бумаг на лошадь оформлять было не нужно. Борис – боевой Зверь. Ему в пару положена ведьма, то есть я. А мне положена лошадь – моя Беляночка.
Распрощавшись с конюшим, мы продолжили свой путь. Я тихонечко разговаривала с лошадью, рассказывая ей про наши планы: добраться до границы, отправить Бориса на войну, а самим – как получится.
Борис со мной не говорил. Да и о чём бы мы могли вести разговор? Он хмуро поглядывал на меня через плечо, не отстаю ли, и бодро двигался городским воротам.
Ну, и многозначительно хмыкал, слыша, как я лошадь Беляночкой. Наверняка вспоминал имя, данное ей конюшим.
Королевские стражники проверили наши бумаги и пропустили без единого вопроса. Мы вышли за ворота. Пред нами лежали обширные столичные предместья, а за ними поля на многие вёрсты вокруг.
Борис изменился, как только мы прошли пост стражи. Взбодрился, выпрямился, становясь ещё выше и шире в плечах. Его шаг стал ещё скорее. Он бросал частые взгляды на далёкую полоску леса и, как мне казалось со спины лошади, пытался почуять его запахи прямо отсюда.
За городскими стенами воину-оборотню стало вольготно, а мне наоборот – неуютно. Не к такому будущему я готовилась.
– Ну ничего, Беляночка, справимся, – шепнула я лошади. – Где наша не пропадала!
Мы выбрались из предместий, когда солнце пересекло зенит и покатилось вниз с небосклона. Борис дал знак останавливаться.
– Всё! Людей почти нет, можно и обернуться.
Он подошёл. Беляночка тревожно заржала, но держалась на месте. Я похлопала её по шее, стараясь успокоить и поддержать.
– Тихо, тихо, Беляночка. Мишка обращаться рядом с нами не будет. – Я обратилась к Борису. – Не будешь же? Отойдёшь?
– Отойду, – недовольно буркнул Борис. – Ты дальше по дороге скачи, а я полями пойду. И старайся не отставать! Дорога долгая, нам бы до ночи хоть часть одолеть.
Я кивнула. Понятно.
– А привалы будут?
Борис недовольно заворчал.
– До границы добежим, там и отдохнёшь, – сказал он.
– Но это же… – начала я, но Борис уже
