три – особой разницы нет. Хочешь, несись во весь опор, чтобы за сутки добраться, а мы с Беляночкой будем ехать так, как сможем.
Речь звучала убедительно, а внешний вид ведьмы говорил о том, что сдаваться она не собирается. Прям как когда лошадь выбрала. Также тогда упёрлась.
– Надо было им лошадь твою назвать не Дурочкой, а Упрямицей! – буркнул я, мысленно маша на ведьму рукой. Ну не два дня, ну четыре. Что это решит?
Ведьма обрадованно заулыбалась и начала поглядывать вниз. С лошади она так и не слезла, и я прекрасно знал, почему: за день наскакалась так, что ноги не сгибались, а лошадка у неё была высоченная. С такой упадёшь – ноги переломаешь! Сама выбирала – сама теперь выкручивайся!
– Борис, ты мне не поможешь? – попросила ведьма, решив примерно так же.
– Нет, – ответил я и пошёл в сторону ручья. Пить хотелось.
– То есть как нет?!
– Ты же сама всё делаешь: лошадей себе выбираешь, решения сама принимаешь, вот и слезешь сама! Припасы достань, как слезешь. Кушать будем.
Ведьма зашипела себе под нос, но мне было всё равно. Не тёмная же она – точно не проклянёт. Я напился воды из ручья и пошёл собирать хворост. Нужно развести костёр. Есть хотелось. За спиной послышался громкий крик.
Она всё-таки свалилась!
* * *
К пограничному гарнизону мы подъехали аккурат через три дня.
Беляночка держалась хорошо. Долгий быстрый бег выматывал её только к вечеру, но за ночь она отдыхала, и с утра была готова снова весь день бежать без устали. Тяжелее всего оказалось мне. К верховой езде я была не подготовлена. Тем более несколько дней подряд. Болело всё. Спасало хорошее владение магией и то, что темп мы всё же сбросили.
Борис ворчал, но больше переубедить меня не пытался. Да и не смог бы. Я бы всё равно не выдержала. У каждого человека был предел, и мой наступил в тот самый миг, когда меня призвали на военную службу.
К середине третьего дня пути я въехала на пригорок и моему взгляду открылись огромные выжженные поля, а воздух наполнился запахом гари. Я остановила лошадь, боясь двигаться дальше.
– Что это?
– Полигоны, – раздалось совсем рядом.
Беляночка подо мной беспокойно заржала, а я вздрогнула от неожиданности. Обернулась. Борис стоял рядом. Смотрел куда-то вдаль и заметно принюхивался.
– Тут опасно?
– Нет. Они не подходят к дороге. – Борис указал вниз, где дорога мелькала между выжженными участками земли не касаясь их. – Едем. Уже скоро.
Борис дважды оказался прав. Дорога от края полигонов отстояла на несколько саженей и двигаться по ней было безопасно. Совсем скоро мы добрались до гарнизона.
Нас встретил высокий частокол и хмурые военные стражи у ворот. Бумаги Бориса они изучили поверхностно – было видно, здесь Бориса знали, – и нас пустили внутрь.
Огромное пространство за воротами занимали палатки и несколько срубов. А между ними сновали военные. Кого тут
