Световид, и, судя по взгляду, находился в глубоких размышлениях, которые были прерваны мрачным, загробным голосом, заставляющим трепетать всякую живую душу, боящуюся умереть.
– И когда сей Мир Богов застонет от мук и боли, что творятся несправедливо, ради корысти, породит Тьма демона великого, доселе невиданной силы и ярости, который разрушит порядок бытия. И падут боги Света и властелины Тьмы. И сожжёт он в гневе своём все армии, что встанут у него на пути. Станет он злом лютым и беспощадным. И из пепла прежних порочных миров возродятся миры новые, любовью его окутанные. И воссядет он на престол Мира Богов, и станет с тех пор править всем Сущим… – прозвучали слова пророчества так тихо, чтобы закрасться в самые глубокие и отдалённые закоулки души, но достаточно громко, чтобы сотрясти окружающее пространство своей неизбежностью.
От этих слов в жилах богов, наверное, застыла кровь, потому как на некоторое время они замерли, и в зале совета воцарилась мёртвая тишина. Как по команде, все повернулись в сторону, откуда прогремело грозное пророчество, где стоял Азраил, ангел смерти, только сейчас весьма эффектно присоединившийся к совету. Его бледное и изящное лицо выражало безучастие, и даже некое равнодушие к происходящему, будто обсуждалось нечто незначительное, не стоящее внимания. Взгляд Азраила был проницательным и всеобъемлющим, которым он смотрел в душу так, словно искал изъяны в каждом, кто находился перед ним. Некоторые члены совета начали ёрзать от обнажающего суть взгляда. Создавалось впечатление, что от взора Смертьнесущего не возможно утаить ничего. Даже какая-нибудь непристойная мелочь из жизни представшего перед взором Азраила разума не ускользнёт и будет непременно предъявлена в укор.
– И что это было? Потрудись прокомментировать, уважаемый Азраил, – обратился к ангелу удивлённый, как и все присутствующие на совете боги, Сварог.
– Это слова пророчества, которые мы услышали с Люцифером во время последнего посещения Мира Богов, – спокойно ответил ангел смерти, сложив за спиной тёмно-пепельные, местами чёрные, как смоль, крылья, которые были предметом зависти не только у других ангелов, но и у богов, хотя им они были вовсе не нужны.
– И от кого вы это пророчество услышали? – задал вопрос председатель совета.
– От некоего старца, – ответил ангел. – Он отшельник. Был весь в тряпье, но весьма бодр и полон сил. Увидев нас со Светоносным, он обвинил нас и всех представителей Света, что мы занимаемся душегубством и подвергаем опасности не только его мир, но и всё Сущее. Затем произнёс пророчество. Люцифера очень обеспокоили слова пророка, и с тех пор он как сошёл с ума. Пророчество стало его смыслом жизни, и всё, что он с того дня ни предпринимал, было только для того, чтобы оно не сбылось. Потому он, скорее всего, и покинул Свет, а не оттого, как многие здесь считают, что не смог защитить восставших когда-то ангелов. Не найдя понимания у нас, он отправился во Тьму, но и там, судя по всему, был не услышан. Да, и кто будет слушать одного, пусть и первого, ангела Света. У нас
