так, одну с нашей работы.
– Вот она и протрепалась! – Валя был полон негодования, а Надежде все это уже начинало надоедать.
– Вот что, мальчики, если вы хотите про баб разговаривать, то это без меня, меня муж ждет, давай, Жора, переходи ближе к делу.
– Ох, извини, Надя, в общем, уговорил меня Сущенко. Я подумал, что он с этой Ларисой уже лет десять, если не больше, так что жена его, если бы хотела, давно бы уже поскандалила. Но слово с него взял: чтобы больше никого! Он обещал, конечно, а сам так меня подставил.
– Прежде всего он себя подставил. Давай, Жора, не тяни, кто там еще был?
– Да вот, ходил я как-то за квартиру платить и за свет, там сберкасса рядом, смотрю – мать моя! – Синицкий выходит из моей парадной!
– Синицкий? – Надежда вдруг ощутила тянущее чувство тревоги.
– Ну да, и с ним эта блондиночка, у вас в секторе работает, забыл фамилию, Лена вроде. Надо же, думаю, с виду тихоня такая, а туда же, с Синицким!
– Так она же… – заикнулся было Валя, но Надежда пихнула его под столом ногой, и он замолчал.
– Ох, и зло меня взяло! Вы же помните, это же он меня увольнял. Да я же, когда обходной подписывал, с ним в кабинете разругался вдрызг! И что же это получается, думаю? Я же этой сволочи еще и квартиру предоставляю для любовных, так сказать, утех? Хотел Сущенко звонить и сгонять с квартиры, а потом поостыл, деньги-то нужны, думаю, найду сначала нового съемщика, а потом уж откажу.
– Давно это было?
– Да месяца три назад. Никого я пока не нашел, чтобы квартиру сдать, а позавчера вечером звонит мне соседка снизу, говорит, пятно какое-то подозрительное у нее на потолке. Ну, я наутро приехал, а она уже участкового вызвала. Как заглянул он в квартиру, так сразу кричит, чтобы в полицию звонили. А как я в квартиру зашел, чуть от ужаса не помер. Сущенко голый у двери входной лежит весь изрезанный, кровища кругом засохла уже, а Лариса тут же, у двери, задушенная, тоже голая, синяя вся, ужас! Ты прости, Надя, что я в подробностях рассказываю, стоит этот кошмар перед глазами, ни есть ни спать не могу. Квартира вся кровью изгажена, даже на обоях кровь. Полиция в меня вцепилась как клещ: да кому квартиру сдавал еще, да у кого ключи могли быть, а я и не знаю ничего. И договора у меня с Сущенко никакого не было, чтобы налог не платить.
– А что полиция думает, кто это их?
– Говорят, похоже на заказное убийство, но только кто это нашего Сущенко заказал, кому же он мешал?
– А про Синицкого ты полиции говорил?
– В том-то и дело, что не говорил еще. Я хочу этой сволочи в глаза поглядеть, чтобы он перетрясся, а я посмотрю. А как с ним связаться, не знаю, телефон у него поменялся.
– Так ты нас за этим звал, чтобы мы тебе телефон его новый сообщили?
– Да нет, конечно. Я поговорить хотел, может быть, там, на работе, что-нибудь известно.
– Не знаю,
