и книгу „Домашнее консервирование“. Не звонить после 22 часов». Заоблачно гротескные, сопровождаемые фотографиями: «Вот какая красавица Плюша! Отдадим добрым хозяевам! Вы только посмотрите на эти пухленькие щечки, только взгляните на нежнейшую бархатистую шерстку! А характер? – спросите вы. Абсолютно добродушная, очень ласковая и нежная девочка, к лоточку и когтеточке приучена! Ваша мечта – стать хозяевами такого чуда? Тогда не теряйте времени, звоните и приезжайте на смотрины!»
Должно будет пройти какое-то время, прежде чем глаза Петра заскучнеют и он наконец почувствует, что на данном этапе прочитанного вполне достаточно для погружения в загадочный жанр. К этому моменту гогочущая за соседним столиком шпана опустошит вторую бутылку крепкого напитка, разговоры об автомобильных шинах и футболе будут все чаще сбиваться на выражения столь непристойные, что вряд ли их стерпит бумага (и столь же скабрезные жесты). А сидящий с краю молодой человек в спортивном костюме и кепке с надписью «Динамо»[4], отвлекшись от любопытного рассказа приятеля, воспевающего величину бюста своей возлюбленной, начнет посматривать на Петра с какой-то чрезмерно рьяной, не слишком обнадеживающей улыбкой. Как только они соберутся покинуть ресторан, спортсмен, не прекращая выковыривать ногтем мизинца (запомнится колечко из сушки, нанизанное на палец) застрявшие в зубах волоконца мяса, внезапно обратится к Петру с несколько провокативным вопросом: «Где здесь выход – направо или налево?» Наш герой, не слишком расположенный к общению, укажет в нужную сторону; гопник шмыгнет носом, кивнет и, поддерживаемый товарищами, будет направлен к выходу под аккомпанемент их звучного смеха (nuance forte). Отражения пошатывающихся тел на несколько мгновений задержатся в одном из стекол. Так Петру посчастливится избежать неприятностей, связанных с рукоприкладством (нетрудно догадаться, что, несмотря на существенную разницу в равновесии, исходы подобных схваток не всегда готовы складываться в его пользу; неловко признавать это, но наш герой немного струхнет).
Внезапно он впервые за все путешествие вспомнит о телефоне, этом средстве письма, отнюдь не речи, и, быстро осознав, что связи недостаточно для проверки почты и сообщений, начнет бессмысленно перелистывать старые послания, подумает, что уже завтра впервые увидится с той, кому адресованы все эти письма. С каждой мыслью о ней незнакомка будет представляться все более обворожительной. Но пока придется довольствоваться перечитыванием. Почти не сговариваясь, они изберут карикатурно-выспренний стиль, который станет чем-то вроде понятного только им двоим кода.
– Моя несравненная берегиня, правда ли, что в ваших краях люди вот-вот разучатся ходить, что они почти готовы летать, как птицы? Или это пустые толки?
– Отчего же? Именно так и будет!
– Но что же тогда станется с электрическими
Про такого персонажа уместно сказать: не думающий о завтрашнем дне, умеющий беззаботно наслаждаться сиюминутностью.
