спустили клетки к воде. К каждой привязали конец пеньки, на другой же привесили колокольчик и оставили на берегу. Невмоготу станет пленнику, – успеет дёрнуть, авось ещё живым выволокут. Да только тогда сразу станет ясно: кто сдался, тот свою вину и признал. Случалось и такое.
Вдовец ещё раз осмотрел обоих парней, укоризненно качая седой бородой. Он-то надеялся, что на его век больше не выпадет эдакого суда. Чужака Нор проверял с особенный тщанием: мало ли, чего задумал! Этому, явившемуся невесть откуда, веры ещё меньше, чем хворой девке!
– Нету на них оберегов! – наконец доложил староста.
Ива, до того державшаяся, бросилась к нежданному заступнику, намереваясь оттолкнуть его от клетки, но тот легко перехватил её за локоть.
– Пусти!
– С чего бы?
– Мои слова беду накликали, мне и отвечать! Негоже на загривок чужому человеку лихо сажать!
Угольная бровь искривилась.
– Чужому? А я чужой тебе, девица?
Ива опустила голову.
– Я не знаю твоего роду-племени. Имени ты не называл, а…
«А встреча на болоте мне и вовсе могла привидеться», – хотела докончить она, но чужак перебил.
Он склонился к её уху, обдав затхлым запахом болота, и прошипел:
– Так-то ты жениха величаешь? Чужим человеком?
Ива отшатнулась, с трудом вырвав локоть. А мужчина закончил:
– Аир.
– Что?
– Когда-то меня звали Аир.
Заступник издевательски поклонился Иве и вошёл в клетку.
Бран же участь оттягивал как мог. То ему занадобилось перемолвиться со старостой, то аккуратнее переложить сброшенную рубаху, то каблук к каблуку переставить сапоги.
Наконец даже Нору надоело ждать.
– Ты, милок, либо туды, либо сюды, – миролюбиво, но непреклонно велел он.
Кузнецу ничего не оставалось кроме как повиноваться.
Клетки опускали в воду всем миром. Когда-то давно на берегу стоял специальный ворот с продетой цепью. Им и опускали алчущих божьего суда. На сей же раз пришлось вручную. Ловушки дёргались и ходили ходуном, но погружались.
Когда вода достигла пояса мужикам, взвизгнула и бросилась к мосткам Прина.
– Что ж это деется, люди?! Где такое видано, чтобы безвинного человека топить?!
Муж попытался удержать её, но не успел. Женщина уже стояла на мостках и тянула клетку обратно, да куда там!
– Мам… Ну матушка! – Бран смутился и наверняка покраснел бы, да от ледяной воды кожа, напротив, белела.
Топиться кузнец не собирался. Он крепко-накрепко стиснул верёвку, к концу которой был привязан колокольчик. Она и без того не затерялась бы, привязанная к прутьям, но мало ли.
Его соперник на бечеву и не смотрел. Он, в отличие от Брана, не пытался привстать в клетушке на носочки, чтобы как можно позже с головой уйти в реку. Он сидел на дне, перекрестив ноги, и вода уже достала ему до подбородка.
