выглядели как-то иначе, казалось, Алисе неловко с ними, Джек подумал, что мама, наверное, говорит с ними не в первый раз.
Алиса резко встала, повернулась и пошла прочь. Но бравые девушки – Высокая и Невысокая – пошли вслед за ней, ни на миг не закрывая рта. Увидев, что мама ступила на лестницу, Джек вышел из лифта. Высокая и Невысокая следовали за мамой по пятам.
– Мы же достаточно взрослые, – говорила Высокая.
Алиса, не оборачиваясь, снова отрицательно покачала головой, но девушки не отставали.
– А вот и Джек, ведь это ты, правда? – сказала Невысокая, увидев мальчика на лестничной площадке; Джеку показалось, что девушка знала, где его искать. – Мы с подругой учимся музыке, я занимаюсь хоровым пением и органом.
Алиса застыла, словно обратилась в камень. Девушки догнали ее между первым и вторым этажами. Джек ждал маму на площадке второго, смотря вниз на всех троих.
– Привет, Джек! – сказала Высокая. – А я играю на виолончели.
Она была чуть ниже Ингрид My и не такая невозможно прекрасная, но руки у нее были такие же длинные. У нее были вьющиеся светлые волосы, подстриженные очень коротко, как у мальчика; носила она хлопчатобумажную водолазку, а поверх нее – толстый старый свитер, вышитый северными оленями.
Невысокая была довольно полная, миловидная, ее длинные черные волосы ниспадали на грудь. На ней была черная мини-юбка, черные колготки, черные сапоги до колен и черный свитер с треугольным вырезом (на пару размеров больше, чем нужно), на вид очень мягкий, ничем не вышитый.
– Вы учитесь музыке, вот оно что, – повторила Алиса.
– В Академии имени Сибелиуса, Джек, – сказала Высокая. – Ты слыхал о такой?
Мальчик ничего не ответил, пристально смотря на маму.
– Имени Сибелиуса… – сказала Алиса таким тоном, будто слово резало ей горло.
Невысокая девушка подняла глаза и улыбнулась Джеку.
– Да, ты, конечно, Джек, кем же еще тебе быть, – сказала она.
Высокая взбежала по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, встала перед Джеком на колени и приставила ладони к его лицу, словно рамку к портрету. А руки у нее потные, подумал мальчик.
– Да вы только посмотрите на него, – сказала она; от нее пахло фруктовой жевательной резинкой. – Будь ты побольше, был бы вылитый отец.
Тут к ним присоединились мама и Невысокая.
– Руки прочь, – сказала Высокой мама; та встала и сделала пару шагов назад.
– Прости, Джек, – сказала она.
– Чего вам надо? – спросила мама.
– Мы же сказали, татуировку, – ответила Невысокая.
– А еще мы хотели посмотреть на Джека, – призналась Высокая.
– Надеюсь, Джек, ты не против, – сказала Невысокая.
Однако Джеку было всего четыре года от роду! Разве мог он с такой точностью запомнить, что говорили Высокая и Невысокая? Разве не более вероятно, что
