нетерпеливо спросил Карбон.
– Лучший способ подтянуть твою физическую форму – тренироваться с правильным снаряжением, а не с этим вот. – Пакций без малейших усилий поднял гладий и скутум. – Новобранцы в легионе занимаются с деревянным мечом и плетеным щитом, которые вдвое тяжелее этих. Здесь мы с ними тренироваться никак не можем. А вот за городом – другое дело.
– Ты имеешь в виду ту равнину к северу от стен? – Ее использовали так же, как в Риме – Марсово поле. Юноши города, как знатные, так и простолюдины, занимались там разными видами спорта. – Туда нам нельзя. Кто-нибудь увидит. Рано или поздно это дойдет до отца.
– Я думал о пустыре на юге, куда свозят мусор из города. Там нас никто не побеспокоит, – с лукавой улыбкой объяснил Пакций.
– Хорошая идея. А отцу я могу сказать, что ты учишь меня метать копье и диск на тренировочном поле на севере. Против этого он возражать не станет.
– Я знаю торговца, у которого можно купить снаряжение. – Пакций развернулся, собираясь уходить.
– Погоди… – Карбон заколебался, но все же добавил: – Спасибо.
– Да не за что. Подожди до завтра, – предупредил Пакций. – После часа тренировок с чучелом твоя благодарность может исчезнуть.
– Не исчезнет, – пообещал Карбон. – Ты, как раб, не обязан это делать для меня.
– Ну… – Самнит кашлянул. – Я столько лет присматривал за тобой. Было бы глупо прекратить это сейчас.
У Карбона в горле внезапно образовался ком, и юноша смог лишь кивнуть.
– Хорошо. Тогда завтра утром?
– Завтра утром.
Пакций ушел, ничего больше не сказав.
Во двор ворвался порыв ветра, и Карбон задрожал, вдруг остро осознав, что весь в поту. Надо было помыться и переодеться. Подумав о задаче, стоявшей сегодня перед отцом, юноша вздохнул. «Юпитер, Величайший и Наилучший, помоги нам, молю».
Карбон перехватил Иовиана, как только тот вернулся. Отец был невысоким мужчиной с редеющими черными волосами и добрым лицом, в последнее время постоянно обеспокоенным. Но Карбон позабыл обо всем, когда кинулся объяснять отцу свою идею. К его облегчению, отец не возражал против того, чтобы Пакций обучал его, Карбона, метанию диска и копья. Однако же вскоре радость сменилась ощущением вины. Неудивительно, что он не встретил возражений. Лицо Иовиана было серым от усталости – или беспокойства.
Карбон совсем уж собрался спросить, что случилось, когда вмешалась мать.
– Так ты хоть из дому выберешься, а то последние полгода почти никуда не выходишь, – сказала она с ободряющей улыбкой.
Карбон пробормотал слова благодарности, но его хорошее настроение испарилось. Повернувшись, он заметил, как отец одними губами проговорил матери: «Три дня» и «Марк Лициний Красс». Что это – последний срок уплаты долга? Неужто главный кредитор отца – Красс, самый богатый человек в республике? Этого Карбон не знал, но, судя по мрачному
