мысль не дурная.
– А если они остановятся в войне? – спросил другой воин – долговязый и сухой.
– Тогда и будем думать, как отвоевать у них наши земли, Ратко, – нахмурился Мстислав. – А пока отправим весть в Солнцеград.
– Это-то, конечно, хорошо, – пробасил старый, но ещё крепкий воевода, почесав седую бороду. – Но я не думаю, что колосаи остановятся – так мне дух подсказывает. Да и пока в Солнцеграде на военном совете будут решать, как быть, да птиц нам отправлять, зима кончится.
– И какие твои мысли, Родим? – спросил Ворон.
– Битва отнимает силы у всех, даже у их волхвов, – ответил Родим. – Поэтому я соглашусь с Людевитом – надо атаковать Ровновольск, пока колосаи не оправились от битвы. А в Солнцеград отправить бересту о принятом решении.
Хороксай Ильвасар с трудом открыл глаза: сквозь марево боли проступали неясные очертания хором княжеского терема стольного града Нового Каганата – Хизра; за окнами вспыхивало пламя. Будто неясные призраки возникали слуги, чтобы раствориться в багрянце застлавшей бытие боли. Кто-то предлагал воды, но Ильвасар не мог ему ответить – огонь стал его духом.
Хороксай поднёс к глазам дрожащую руку – корявые старческие пальцы обтянула обгоревшая кожа. Ильвасар не слышал слуг и других ксаев, собравшихся подле его ложа, – он впервые столкнулся с подобной силой – силой, что не только противостояла огню Хорохая, но потушила его.
Старый ксай опустил руку и закрыл глаза – он ведал, что его тело скоро перестанет служить духу. Не обращая внимания на окруживших его послушников, взывающих к своему учителю, Ильвасар зашептал, призывая Птицу Духа – Ночного Орла.
Слуги и ксаи с поклоном отошли от ложа шепчущего Ильвасара – если хороксай решил покинуть тело добровольно и отдать последние силы войне – значит, так тому и быть.
Ночной Орёл, вырвавшись из цепких когтей боли бренного тела, взлетел над Хизром и устремился дальше – на Восток. Птица Духа увидела грандиозную армию северян, что, поднимая снег, в сумерках мчалась к Хизру.
Колосаи выставили защиту – армия окружила Хизр, но сил детей Солнца было немного.
Видел Орёл, как ксаи воспевают пламя вновь, но знал он, что сил на мощное пламя у ксаев почти не осталось, и воспетый огонь вряд ли сможет защитить… Только если великий Тенгри не явит чудо.
Обе армии схлестнулись – морозную тьму рассёк холодный звон стали, а воздух пропитал леденящий дух войны.
Баритонное пение ксаев разлилось вдоль осаждаемого Хизра по снегу пламенем – огонь Хорохая вспыхнул, разогнав густые синие сумерки.
Но ведал Ночной Орёл – пламя не помешает северянам, что, отчаянно сражаясь, наступали…
Ильвасар хотел было подхватить Слово ксаев Хизра, но нечто его остановило – сдавило грудь, не давая вырваться словам. Хороксай знал, что, отдав силы ворожбе, погибнет – улетит Птицей Духа на золотой Юг. Неужели время его последнего Слова ещё не пришло?
Ночь
