тьме.
Видел, как на северян, ворвавшихся в Хизр, напали свои же – те воины, Птиц Духа, которых он успел пленить. Старый хороксай узрел смятение в сердцах атакующих, что позволило Ночному Орлу воззвать к их душам… И это было его последнее Слово. Ночной Орёл, вспыхнув золотым пламенем, обратился далёкой зарницей утреннего неба, и первый солнечный луч возвестил о смерти великого Ильвасара.
– Отступаем! – кричал Богдавлад, отбиваясь от врага – колосай мастерски владел саблей, тесня князя к огненной стене. – Отступаем! Все! – отбив очередной выпад хрипел Богдавлад.
Противник князя был искусен в бою – колосай атаковал, не позволяя Богдавладу перейти в наступление, его изогнутая сабля сверкала. Вокруг творилось неясное, дыхание сбилось… Великий князь едва удержался в седле, когда лошадь, испуганная ревущем позади неё пламенем, встала на дыбы, чуть не сбросив наездника. Княжеский конь, взбрыкнувшись, лягнул колосая, и воин упал со своей лошади. Богдавлад, с трудом усмирив коня, направил его прочь от Хизра. Но прорваться сквозь сумятицу боя было сложно: князю приходилось прокладывать дорогу к отступлению мечом. И когда уже заветная свобода была близка, взору Богдавлада предстало ужасное: северяне атаковали его армию. Сварогины, скачущие под предводительством колосаев, настолько потрясли Богдавлада, что князь, на мгновение растерявшись, пропустил удар…
Серебряный Ястреб, воспевая с другими Птицами Духа огонь, видел, как армия хана Тевура не позволила отступить северянам, зажав их между собой и полыхающим огнём Хорохая. Тевур, обнажив саблю, ворвался в гущу сражения смертоносным смерчем – сил у измождённых ночным боем сварогинов почти не осталось.
И когда Солнечный Свет предстал во всей красе златоликого Хоро, северная армия была почти разбита. Пал Богдавлад, Яробуд и Сваргослав. Когда же ясный день разгорелся, Хизр был отвоёван вновь – столица Нового Каганата, утопающая в смоге догорающих огней, осталась непокорённой, и на границе земель вновь полыхал священный огонь.
Всех уцелевших в битве северян колосаи доставили к лекарям, и ксаи, зачаровав Птиц Духа пленников, исцеляли их раны.
Серебряный Ястреб, влетев в окно покоев хороксая Ильвасара княжеского, а теперь – ханского – терема Хизра, увидел его опалённое тело. На полу подле ложа Ильвасара сидели с закрытыми глазами его ученики – они ещё были Птицами Духа, и Серебряный Ястреб не стал их тревожить.
– Да прибудет с тобой Тенгри в золотом краю вечно, – прошептал Серебряный Ястреб и, вылетев в окно, покинул покои почившего.
Серебряный Ястреб, Словом позвав за собой Птиц Духа, устремился к Уладу – хороксай Чакре чувствовал, что их ждёт великая битва.
И не одна.
– Колосаи окружили Ровновольск огнём, вдоль стен выставили воинов – сил у них немного, – поклонился Ворону вернувшийся дозорный – невысокий юноша.
– Сколько человек? – спросил военачальник.
– Думаю, не более двухсот, – положил руку на сердце витязь.
– Такие
