презрительно спросил тот. – Ты если не будешь заказывать ничего, проваливай!
Парень промолчал. Продолжал сверлить взглядом. Вдруг в тени, отбрасываемой капюшоном, вспыхнули фиолетовым оба глаза.
– Ты!..
Испуганный толстяк чуть попятился назад, выронив из ладони сжимаемые ранее монеты и деревянную кружку с тряпкой. Завертел отрицательно головой, не в силах произнести ничего больше. Рукой стал шарить в поисках пистолета. Толстые пальцы скользили по низкой тумбочке, что вплотную стояла к стойке с алкоголем.
– Заказ, – наконец подал голос парень, – номер пятьдесят семь. За неуплату трех тысяч, шестисот…
– Нет!
От отчаяния по щекам против воли стали стекать слезы. В груди забилось с бешеной скоростью сердце, гулко в голове хлестала одна и та же мысль: «Не хочу умирать».
– …ваша жизнь будет оплатой в счет долга.
Закончив фразу, парень вынул из кармана левую руку. В ладони сжимал холодную сталь пистолетной рукояти. Дыхание толстяка при виде оружия и вовсе чуть ли не остановилось. Сперло так, что не мог вдохнуть некоторое время, пока не стал задыхаться от нехватки воздуха. Фиолетовые глаза из-под капюшона леденящим взглядом выжигали в жертве всякую надежду на спасение или пощаду.
– У меня… – быстро залепетал мужчина сквозь слезы. – У меня дети. Три девочки, совсем маленькие. Жену убили несколько лет назад. Совсем один с ними остался, мне даже не хватает на жизнь. Пожалуйста, не надо. Я не хочу умирать… Пожалуйста!
Выстрел. Весь гомон в помещении практически сразу стих. Грузное тело толстяка рухнуло замертво за стойкой. Под пробитой насквозь головой, у затылка, стала быстро растекаться лужа крови. Следом послышался и звон упавшей гильзы.
– Пятьдесят седьмой убит.
Парень убрал пистолет в карман и спрыгнул с высокого стула.
– Да будет твой сон вечен, – шепотом добавил.
Подобрал пустую гильзу. Разогнувшись, обвел горящими фиолетовым огнем глазами всех в заведении. С молчаливым ужасом посетители таверны смотрели в его сторону. Особым вниманием парень удостоил пьяного мужчину, что требовал с него монеты. Глаза пьяницы в секунду стали трезвее, тот вяло завертел головой, скользя ножками стула по полу. Пытался отдалиться от парня подальше, но мозг слишком плохо соображал. Однако убийца и не думал стрелять в кого-то еще. Моргнул, убирая фиолетовое свечение. Затем медленно и в гробовой тишине, провожаемый испуганными взглядами, вышел на улицу. И на время замер рядом со входом в «таверну».
Перед глазами пейзажи загрязненного города в тот момент словно расцвели новыми красками. Высокие здания, покрытые чуть темным налетом от дыма, черное от копоти небо, сквозь столь же мрачные облака которого еле проглядывались солнечные лучи. И бесконечное количество
