Берре и восемь эскадронных офицеров склонились над застеленным картами столом. На месте правого глаза, потерянного при Аустерлице, у майора красовалась черная повязка, которая придавала старому вояке свирепый вид. Ни он, ни ротмистр Домбровский в ту ночь не спали. Полковник Летак битых три часа объяснял им, что требуется от полка в предстоящей операции.
– Испанцы стоят здесь и здесь, – медленно говорил майор, упрямо глядя в карту, словно на ней и вправду можно было рассмотреть вражеское войско. – Разведка сообщает, что основная часть операции должна развернуться среди вот этих холмов. В задачу полка входит защита левого фланга. И участие в наступлении, если понадобится. По меньшей мере один эскадрон должен оставаться в резерве. Впрочем, это не наша забота. Мы с вами, бог даст, пригодимся в первой линии.
Пригодиться в первой линии для гусар из Четвертого эскадрона означало пойти в атаку. При свете фонаря майор разглядел на лицах подчиненных довольные ухмылки. Лишь ротмистр Домбровский, стоявший по правую руку от Берре, оставался непроницаемо спокойным. Седовласый ротмистр с густыми соломенными усами напоминал повидавшего немало сражений ветерана, каким он и был на самом деле. Этот поляк дрался под французскими знаменами по всей Европе; бесконечные походы научили его хладнокровию и сдержанности. Даже отдавая приказы, ротмистр ни разу не повысил голоса. Это был угрюмый и замкнутый человек, с одинаковым упорством избегавший и общества своих товарищей, и дружбы старших офицеров. Зато Домбровский слыл храбрым солдатом, ловким наездником и толковым командиром. Его мало кто любил, но уважали все без исключения.
– Есть у кого-нибудь вопросы? – спросил Берре, продолжая вглядываться в карту с таким упорством, будто от этого зависел исход предстоящей кампании.
Смуглолицый поручик Филиппо, насмешник и фанфарон, кашлянул в притворном смущении:
– Известна ли численность противника?
Берре недовольно поморщился, изогнув бровь над единственным глазом, словно хотел спросить: «Господи, ну какая разница?»
– Между Лимасом и Пьердас-Бланкасом мы насчитали приблизительно восемь-десять тысяч человек, – пояснил он нехотя. – Инфантерия, кавалерия, артиллерия и партизанские отряды… Первое столкновение должно произойти здесь, – он указал место на карте, – а потом здесь, – майор отметил на карте другую точку и соединил их воображаемой дугой. – Наша задача оттеснить их в горы и заставить принять битву в долине, что, как вы понимаете, совершенно им невыгодно. Теперь я рассказал вам почти все, что знаю. Есть еще вопросы, господа?
Больше вопросов не было. Даже новичок Фредерик понимал, что разъяснения майора были пустой формальностью. Как и весь этот совет; решения принимали совсем другие инстанции, и сам полковник Летак едва ли был посвящен в планы генерала Дарнана. От эскадрона требовалось храбро сражаться и честно выполнять приказы.
Берре свернул карты, давая понять, что совет
