style="font-size:15px;"> Но с кем ей о том поговорить, матушка против всего, что она творит, а кто остается? Эриду она спрашивать не могла и не хотела, что спрашивать, если ее словам ты не можешь верить? Так и получается, богов и титанов много, а поговорить -то не с кем. И все-таки должен быть кто-то из тех, с кем можно говорить, одной в этом мире никак нельзя оставаться. Она взглянула на Гермеса, на Диониса и отвергла этих добрых молодцев – это совсем не те, с кем она стала бы советоваться.
Но вот с Паном она поговорила с удовольствием, он был незаметен, о нем все забывали до тех пор, пока не натыкались на него случайно, а после этого долго не могли расстаться, потому что лучшего собеседника и не найти было вокруг. Он все знал, все ведал, обо всем имел свое суждение.
Так он и объяснил ей очень быстро, что главными соперницами становится Гера, куда без нее, она везде первая и главная, богиня любви Афродита, и богиня справедливой войны Афина. Остальные богини остаются в стороне и даже не пытаться с ними соперничать
– Дочь без матери, жена мужа изменщика и Богиня Любви и войны, – емко охарактеризовал Пан всех трех, он старался их не обидеть, но как-то все равно вышло не очень.
Тут же появилась чародейка Цирцея, непонятно как тут оказавшаяся. Она позвала Гекату к себе на остров, то ли хотела что-то ей поведать, то ли просто ей там стало скучно и одиноко.
– К Эриде тебе придется прибавить этих трех, – усмехнулась Цирцея, когда они снова оказались на острове и начали рассказывать о том, что происходило в мире. В отличие от богини тьмы, она все время была и жила при свете, а потому ей все было хорошо видно.
На острове она гостила несколько дней, и все пыталась понять, что от ей нужно, ведь не просто так она была добра и гостеприимна. До сих пор о не вспоминала, спокойно обходилась, и что это вдруг.
Но пока Цирцея ей ничего говорить не собиралась, она прислушивалась и присматривалась, словно решая, куда и зачем ее можно определить было.
Чародейка казалась доброй и мягкой, но разве это был не сплошной обман. Вон как она умела пристраивать всех, куда надо, а обращать непокорных в свиней.
Наверное, с Гекатой она так не поступит, но надо быть осторожной.
№№№№№№
Цирцея и правда все делала не ради красивых глаз Гекаты. Она видела, как носится богиня раздора с этой странной дамой, и просто захотела узнать ее получше. А вдруг наступит миг, когда она и ей пригодится тоже?
Пока чародейка размышляла как и зачем она могла бы ее использовать, но ничего такого придумать не могла. Она дивилась тому, что так отчаянно была против войны. Даже самые незаметные и тихие девицы вовсе не хотели этого, всем казалось, что война внесет в их жизнь свою какую-то прелесть, и только Геката так упорно боролась с целым миром. Но что это было – любимая ее идея или просто упрямство страшное?
Никта вовсе не обрадовалась
