по деревне. И вообще, она всегда считала, что ее мужик самый лучший в их большом селе, и она за ним как за каменной стеной, но всегда готова за него и в огонь, и в воду. Жаль только, что детей им бог больше не дает, а так бы хотелось Петяшке сестричку иди еще братика.
На улице раздался многократный свист. Хозяйка, отворив окно, крикнула
–Что это там за соловьи-разбойники на наши бревна слетелись?
Петяшка, осмелев, попросил батиного начальника такому лихому свисту его научить. Вот на улице и заработала школа свиста: учились и Петяшка, и его батя. К ним со своим свистом присоединился и водитель.
Мимо дома по улице шла соседская бабка Евдокия. Остановилась около усердно свистевших мужчин.
–Что рассвистелись, как оглашенные! Денег не будет!
–А нам деньги не нужны!– лихо ответил Петяшка.
–Какой шустрый постреленок, как я погляжу. Чай не при коммунизме живем. В сельмаге бесплатно только оберточную бумагу отрывают! -пошла дальше бабка Евдокия, бормоча про бестолковых нынешних мужиков.
Умаялись, насвистелись, пришли чай пить. На столе уже пыхтел большой ведерный самовар, стояло немудреное сладкое деревенское угощение: кусковой сахар, варенье, мед, конфеты – розовые подушечки, называемые в селах «Дунькина радость». Хозяйка принесла небольшой чугунок и открыла крышку. Там были маленькие пышечки, испеченные хозяйкой рано утром, а позже залитые в чугунке сметаной и томившиеся в печи до поры до времени. Про такую еду на Руси говорили – ум отъешь!
За столом теперь хозяйка больше молчала, любовалась своими мужиками: большим да малым, и, вся, светясь от солнца, от чая и, наверное, больше от любви и женского настоящего счастья, поглядывала на Николая Ивановича, пытаясь по лицу угадать его мнение об ее царстве-государстве.
Долго пили чай, разговаривали, судили-рядили. Катю стало клонить в сон. Отец, сославшись на дела, заторопился, и, отказавшись от всех деревенских гостинцев, взял лишь кулек с томлеными в печи пышками да несколько карпов в мешке.
–А остальных-то куда? – суетилась хозяйка.
–По соседям раздайте- крикнул отец уже из машины.
Приехали домой уже после обеда. Катя сразу побежала спать. Только легла, вытянулась блаженно, собираясь провалиться в долгожданный сон, как подошла бабушка.
–Подожди-зашептала-всех женихов проспишь. Видала сегодня твоего, хорош кавалер, писаный красавец. Утром приходил, по лицу видать, расстроился, сердешный, что тебя нет. В кино приглашает. Сказал какое, не упомнил я, да какая разница, коли приглашает. Сказал в шесть часов за тобой зайдет, чтоб готова была. Поспи, касатка, через два часа разбужу, чтоб успела прибрать себя.
И Катя провалилась в глубокий сон со сказочными видениями, где Петяшка свистел и превращался в сокола, карпы летали как бабочки и другой непонятной фантасмагорией.
Проснулась девушка сама, лежала
