не той дорогой, которой ходила я. Первый его ответ был: «Я отрублю себе палец, чтобы меня не взяли в армию».
И тут меня эта картинка Богдана с отрубленным пальцем немного вышибла из равновесия. Я была уже готова относительно спокойно воспринять его фразу «Меня убьют на войне», но «Отрублю себе палец»… У меня сердце екнуло, хотелось ответить ему «Ты что, придурок?!». Но я все же еле-еле смогла сдержать себя и продолжить.
Я спросила его, что дальше будет после того, как он отрубит себе палец, в худшем случае? И он ответил, что в самом худшем случае примут какой-нибудь закон, что ты хоть без пальца, хоть без кисти, тебя все равно призовут. Я спросила, что в этом случае он будет делать.
Богдан ответил, что он пойдет на митинги против войны и все равно ни за что не согласится воевать. И что в худшем случае его за это посадят в тюрьму. И в самом худшем случае срок будут потом продлевать и продлевать еще за что-нибудь.
И в финале он так и умрет в тюрьме от туберкулеза. В этот момент я опять начала психовать и мне снова хотелось предложить ему варианты, как этого не допустить. Однако я пыталась залезать в вашу «шкуру невозмутимого психолога» и задавать дальше хладнокровные вопросы.
Когда я стала делать пустые стулья в конце, чтобы он представил, что на одном стуле сидит он, старый, в тюрьме, без пальца, который сегодня умрет от туберкулеза, а на другом стуле сидит Богдан сегодняшний, молодой и здоровый, то он начал плакать.
Я уже последние лет десять, наверное, не видела, как мой сын плачет. Это было очень больно для меня. В итоге я поняла, что справилась с задачей.
Валентина: Как вы это поняли? По каким критериям?
Аврора: Мы просто перестали про это разговаривать. Раньше эта тема поднималась при любом разговоре, при любой теме в итоге все сводилось на армию и все начинали скандалить. Тема про армию была словно пороховая бочка, в которую все время откуда-то добавлялся порох и чиркалась спичка.
Примерно через пару недель после этой экзекуции сыну методом «Дойти до дна» мы с мужем пошли к юристу на консультацию по поводу отсрочки от армии. И отвечая на много-много вопросов, я вспомнила, что Богдан в детстве ломал себе спину.
На что юрист с таким недоумением на нас посмотрел: «Вы что, мамаша, какая ему армия с переломанной спиной?»
Честно говоря, я была немного шокирована: ну как я сама до этого не додумалась? Где был мой мозг? Столько ссор, столько слез, столько скандалов, а решение лежало на поверхности.
Не знаю, чем это закончится, но появилось ощущение, что мы все начали жить какой-то новой жизнью. Раньше ситуация с армией казалась тупиковой, а сейчас мне странно оборачиваться и вспоминать этот ужас.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro,
