он весь из себя такой удачливый и богатый торговец, то зачем ему оставлять сейчас свое дело и отправляться Залмар знает куда с рискованной миссией?
– Хочет наладить торговые контакты с альвами, – пожал плечами Манс, делая глоток настойки. – Либо же закупиться на востоке новыми диковинками для Барханов.
– Надеюсь, что это все же взвешенный поступок здравомыслящего мужчины, а не очередной каприз неуравновешенного болтуна, которому просто стукнуло в голову развлечься, и потому он оказался тут.
– Почему тебя это так волнует?
– Потому что мы все тут одна команда. Это опасное путешествие, а непредсказуемое поведение даже одного из членов отряда может привести к плохим последствиям. А я не хочу, чтобы Лантея потеряла контроль над ситуацией и над своими подчиненными. Ей и так нелегко сейчас.
– Ты слишком много думаешь, Аш, – протянул Манс. – Ах, как же ты много думаешь! Честное слово, порой мне кажется, что все твои проблемы только из-за того, что ты забиваешь себе голову пустыми опасениями и нервничаешь, нервничаешь в бесцельной попытке развеять их.
Наполнив пиалу профессора крепкой настойкой до самого края, Манс бесцеремонно сунул ее в руки друга и заставил опустошить до дна. После этой процедуры Ашарха и правда немного отпустило волнение, потихоньку рассеялись все важные и не очень важные мысли, и в голове воцарилась блаженная пустота. Она была оглушающе прекрасна, будто томная нега, не позволявшая никаким тревогам взять власть над разумом. Правда и ее вскоре заволокло пеленой бессвязной чепухи, в которую превратилось все дальнейшее застолье. Громкие разговоры, чужой задорный смех, отдельные картинки различных блюд перед глазами – все замелькало и смешалось в единый клубок хаоса, чтобы после Аш провалился в мучительный ночной кошмар.
***
Он из последних сил бежал по мрачному лесу, освещенному робким блеском звезд. Стылая земля, укрытая тонким слоем первого снега, холодила босые ноги, но Ашарха это не волновало. Его затравленный взгляд был обращен вперед, в темные глубины бесконечного леса, где скрывалось что-то жуткое и очень голодное.
Кажется, однажды он уже бывал здесь, уже встречался с этой пугающей силой. Но это было так давно, что воспоминания угасли и рассеялись в памяти, как пыль.
Ашарх оглянулся. Чрево чащи исчезало во мраке, как будто его и не существовало ранее. Мысли казались тягучей патокой, смешанной с отчаянием и ужасом. И все, что оставалось делать мужчине, так это спешить вперед, подгоняемому сжимавшимся пространством, не в силах разорвать липкую паутину страха, опутавшую его. Густую тишину ночи нарушало лишь хриплое дыхание Ашарха, а ноги его становились тяжелее с каждым шагом. Кровь билась в висках испуганной птицей, но однообразная череда деревьев все не заканчивалась.
Он резко замер на месте, неожиданно вспомнив, что должен это сделать.
Лес сразу же обнажил островок свободной от деревьев почвы,
