еся у него золотые часы с цепочкою, бриллиантовые кольца и кошелек с деньгами. Затем злоумышленники ограбили дам. С рук их были сняты золотые кольца и браслеты. Грабители пригрозили, что если дамы будут сопротивляться и не отдадут им имеющиеся у них в ушах золотые с бриллиантами и жемчугом серьги, то они сорвут их вместе с ушами. Дамы добровольно вынули серьги.
Ограбив всего на сумму более 1000 рублей, злоумышленники предложили своим жертвам продолжать дальнейший путь, не оглядываясь, чтобы не получить пулю в затылок, и ехать умеренною рысцой. Ограбленные поехали в Москву, а грабители со своею добычею поспешно скрылись.
Больше всех пострадал от разбоя мальчик, который до того испугался, что стал заикаться.
По получении об этом сведений в Москве на место разбоя немедленно выехали чины полиции; была устроена облава, но грабителей уже здесь не было и следа».
Москва, 1912 год
1
Начальник Московской сыскной полиции Аркадий Францевич Кошко отложил в сторону нетолстую бумажную папку и внимательно посмотрел на соискателя места.
– Вот-с, запросил в Туле ваше личное дело, – сказал Кошко, хлопнув рукой по папке. – Интересная у вас карьера: такой быстрый взлет и бах – увольнение без прошения! Я читал рапорт полицмейстера, послуживший поводом к вашему увольнению. Легко отделались, скажу я вам, дело тюремным замком должно было кончиться. Я уж было собрался вам отказать, не вызывая на собеседование, а лист перевернул, гляжу – два месяца назад губернатор изменил приказ. Теперь вы считаетесь уволенным по прошению. И это более чем через два года после увольнения! Такой поворот меня заинтересовал, и я решил увидеть вас лично. Рассказывайте все как на духу. Шансов получить место, скажу прямо, у вас и так крайне мало, но если вы сейчас соврете, то их совсем не останется.
– Рассказ долгим будет, ваше высокородие.
– Ничего, я послушаю.
Тараканов стал рассказывать…
– Когда я получил письмо от Слепнева[1], то сразу поехал в Тулу, к Неверовым. А там выяснилось, что прокурору никаких писем от Слепнева не приходило. Я уж не знаю, и вправду письмо не дошло, или прокурор предпочел его потерять, но только дело об убийстве Тименевых никем не возобновлялось. И ничего бы у нас не получилось, если бы не связи Неверовых в столице. Друзья батюшки Веры Аркадьевны помогли ему добиться личной аудиенции у Будберга[2], ну а тот проникся и доложил Государю. Но уголовное дело ворошить не стали, посчитали, что для пересмотра приговора одного только признания Слепнева будет недостаточно. Государь просто Алинского помиловал и восстановил в правах. Ну а губернатор мой приказ об увольнении изменил.
– Интересная история. Письмо при вас?
– Подлинник я старшему Неверову отдал и больше его не видел. Очевидно, подшит в какое-нибудь дело. Но фотокопию, заверенную у нотариуса, сделать догадался. Вот-с.
Кошко внимательно прочел письмо.
– Да. Жалко, конечно, что расследования не возобновляли и что Алинского помиловали, а не реабилитировали. С другой стороны, формальный приказ о вашем увольнении по прошению мы тоже имеем. Хорошо, ну а почему вы в столицу не пожелали вернуться? Не берут?
– Филиппов препятствий в моем возвращении не видел, но в канцелярии градоначальства воспротивились. Мне же только двадцать четыре года. А в столичную полицию берут с двадцати пяти. Первый раз меня туда приняли потому, что я переводом поступал, с места каширского полицейского надзирателя, это законом допускается. А из отставки уже не берут, нельзя. Вот у меня, кстати, рекомендательное письмо Владимира Гавриловича, прошу-с.
– Я смотрю, вы бумажками запаслись. Что же вы их по одной выкладываете, давайте все сразу.
– Пожалуйста. Вот удостоверение от прокурора Тульского окружного суда, вот – от тульского губернатора.
Кошко внимательно прочел все переданные ему Таракановым бумаги.
– Ну хорошо, бумаги у вас в порядке. Теперь скажите мне о причинах, по которым вы просите принять вас на службу. Вы чем сейчас занимаетесь?
– Сейчас я не у дел. Служил у одного нашего купца, но когда получил письмо Слепнева и начал хлопотать, то принужден был взять расчет.
– И что, не можете найти места?
– Могу. Но я хотел бы заниматься сыском.
– Почему же?
– Нравится мне такая служба.
– Нравится? А на какую должность вы у меня рассчитываете? У меня все классные должности заняты. Могу взять только надзирателем, впрочем, сразу на второй разряд.
– Буду премного благодарен!
Речь идет о событиях, описанных в повести И. Погонина «Убийство на Миллионской», сборник «Сыскная одиссея».
Барон А.А. Будберг в то время был главноуправляющим канцелярии Его Императорского Величества по принятию прошений.
