себя кулаком по колену. – Трусливые крысы!
Он оглянулся. Танан, остановив лошадь, в недоумении вертел по сторонам головой.
– За мной, Танан! Не отставай! – крикнул декурион и, гикнув, пустил коня с места крупной рысью.
Они успели проехать лишь с полстадия, когда из-за жёлтых развалин вынеслось им навстречу несколько десятков всадников. Саксум поначалу даже обрадовался, посчитав, что это гонят наконец-то с дальнего выпаса долгожданных коней, он вроде даже разглядел среди скачущих впереди знакомую фигуру и улыбающуюся физиономию Юдада, но в следующее мгновенье увидел на всадниках высокие остроконечные шлемы с пышными, развевающимися султанами и, похолодев, понял, что обознался, что это – мавретанская конница. Он даже не успел вытащить меч. Летящий навстречу на полном скаку огромный мавр размахнулся и метнул в него тяжёлое копьё. Саксум прикрылся щитом. Страшный удар буквально смёл его с лошади. Декурион грохнулся на спину и на какое-то время потерял сознание…
Очнулся Саксум от протяжного тонкого, совсем детского крика:
– Ти-и-и-и-и!!.. Ти-и-и-и-и!!..
Он открыл глаза, сел и огляделся. Рядом с ним никого не было. Вообще, вокруг никого не было. Лишь шагах в пятидесяти вдоль земляного вала медленно ехал, удаляясь, мавретанский всадник, таща за собой на длинной верёвке упирающегося, падающего, поднимающегося и вновь падающего Танана.
– Ти-и-и-и-и!!.. Ти-и-и-и-и!!.. – тоненько, отчаянно и безнадёжно выл Танан.
Саксум не без труда поднялся на ноги и, пошатываясь, побрёл обратно к лагерю. У него кружилась голова и звенело в ушах, и ещё его почему-то подташнивало.
Он с трудом дошёл до ворот и, остановившись, привалился к створке, чтоб слегка отдышаться. В это время из лагеря выехал ещё один мавретанец. Перед ним, поперёк лошади, лежала связанная по рукам и ногам молоденькая девчушка в разорванной на спине голубой тунике. Девчушка громко рыдала и всё пыталась сползти с лошади. Мавретанец, самодовольно ухмыляясь, придерживал её свободной рукой. На подпирающего воротную створку декуриона он даже не взглянул.
– Хавива!.. – опомнился Саксум и, оторвавшись от воротины, двинулся вглубь лагеря.
В лагере царила полная неразбериха. Чадно горело несколько шатров. Иные были повалены. В уцелевших слышался женский визг и гортанные крики. Откуда-то со стороны вала ещё доносился стук мечей и яростные вопли дерущихся, но внутри лагеря уже вовсю шёл грабёж. Мавретанцы и легионеры вперемешку – потные, возбуждённые, с алчно горящими глазами – шныряли по шатрам, тащили какие-то тюки, волокли женщин, пиками и пинками гнали связанных, перепуганных рабов. Тут и там стонали раненые, лежали в лужах крови мёртвые. Шарахаясь от людей, метались между шатрами обезумевшие лошади без седоков.
Вдруг Саксум увидел человека с лисьим хвостом на шлеме.
– Юст!.. – окликнул его декурион, но Такфаринас не услышал – с мечом в опущенной руке, отрешённо глядя себе под ноги, он пересёк дорогу и скрылся между шатрами справа.
Саксум
