как! – Саксум потёр пальцем нос. – Почему-то я не удивлён. Давно он из Ромы?
– Меньше месяца.
– Это чувствуется, – сказал Саксум. – Ладно, посмотрим, что будет, когда кончится его запас плащей… Кстати, что там в Роме? Какие новости? Какие сплетни? Как кесарь? Надеюсь, здоров? И вообще… Мы ведь тут сидим, понимаешь, как в каменном мешке, – ничего не знаем.
– А что в Роме, – пожал плечами кентурион, – в Роме всё по-прежнему. Траур. Кесарь оплакивает Друза…
– Подожди-подожди, – Саксум потряс головой, – ты хочешь сказать, что наследник великого Тиберия… умер?!
– А ты что, до сих пор ничего не знаешь?!
– Я ж тебе говорю – мы тут сидим, как на острове. До нас новости доходят… как наши деньги за службу: потёртыми, урезанными и всего три раза в год…
В этот момент к ним подъехал Кепа.
– Звал, декурион?
– Да, – сказал Саксум. – Давай дуй к Тубуску – там где-то Маммас со своими людьми сюда скачет. Перехватишь его, скажешь, что всё в порядке, свои, мол, идут – отряд из Ламбессы. А то, не дай бог, он нашего трибуна-латиклавия первым встретит. Маммас не я – он ведь, понимаешь, разговоры разговаривать не станет, он на руку скор.
Кепа редкозубо улыбнулся:
– Интересно знать, а чего это у трибуна рожа такая перекошенная? Как будто он только что полную лопату дерьма съел. Что ты ему такого сказал, декурион?..
– Разговорчики! – строго оборвал его Саксум. – Ты приказ слышал, солдат?! Вот и выполняй! И быстро!
Кепа сделал испуганное лицо и, стрельнув глазами в сторону кентуриона, молча отъехал.
– Дисциплина? – сочувственно спросил Марк Проб.
– Дисциплина… – вздохнул Саксум. – Прям беда! Впрочем, – сейчас же поправился он, – у нас в а́ле – ещё ничего, без особых происшествий. В карцере, во всяком случае, уже давно никто не сидел. И вообще, наш префект предпочитает денежные штрафы. Казну, говорит, надо беречь! Удар денарием, говорит, куда действенней удара розгой.
– Мудрый человек, – заметил Марк.
– Что ты! – согласился Саксум. – Ума палата!.. Только вот денариев, понимаешь, уже практически ни у кого не осталось.
– Кстати, – вспомнил кентурион, – где два моих разгильдяя? Надеюсь, твои люди не отправили их к праотцам?
– Обижаешь, – сказал Саксум. – Мы работаем чисто. Лежат твои разгильдяи целые и почти невредимые связанными в кустах… Ты уж там проведи с ними разъяснительную беседу.
– Это будь спокоен, – заверил его Марк. – Отведают они у меня розог. Я им на спинах такие рисунки понарисую – любо-дорого будет посмотреть.
– И это правильно… – одобрил Саксум. – Да! – вспомнил он. – Так что там стряслось с Друзом?
– Друз умер, дружище, – покачал головой кентурион. – Уже почти два месяца назад.
– Вот видишь! – возмутился
