/strong>.
Во времена стародавние и вовсе не недавние я был ВД – воображаемым другом. Но каким-то чудом неуёмного воображения я вдруг сделался таким же настоящим, как жерди! Я стал развоображаемым!
Сегодня я приглядываю во все глазницы за недавно развоображёнными, где бы они ни появились. Ведь этими дивносмагорическими пальцами я могу открыть двери во все пределы и запределья… потаённые миры… секретные места… двери в бескрайние царства всего что ни на есть воображения.
Попомните мои слова, старина мистер Ключис открыл больше дверей, чем вы слопали печенек – и каждая дверь вела к такому приключению, от которого у вас голова пойдёт кругом прямо на шее! А какие истории я мог бы вам порассказать…
Но конечно, именно ради историй вы здесь и собрались! Что ж, усаживайтесь поудобнее и ни о чём не волнуйтесь – потому что есть у меня для вас диво динь-дивная история, от которой ваши мысли бегом попрячутся. История до того невероятная, что она невероятным образом просто должна быть правдивой.
История наша начинается много лун тому назад в Хаггард-Холле – воистину это не дома, а угрюмая тень в самой далёкой тмутаракани. В Хаггард-Холле жил мальчик. Этот мальчик был одинок, и заботиться о нём никто не заботился, а компанию ему составляло лишь его собственное неуёмное воображение. Хаггард-Холл был неприкаян, как сама тьма, и вот со временем мальчик вообразил себе друга. Он назвал своего ВД мистер Маларки, ведь дивносмагорический друг, пускай и воображаемый, заслуживает дивносмагорического имени.
Мистер Маларки был прелюбопытным созданием – округлым, как яйцо, и блистательным, как звёздная ночь, под завязку набитым волшебными заговорами и ошеломительными трюками, – и с его появлением мальчику сразу стало не так одиноко.
Затем в одну судьбоносную лунополную ночь мальчик вообразил своего друга так неуёмно, что произошло нечто замечательное – мистер Маларки стал таким же настоящим, как носы!
Чары и трюки мистера Маларки в реальной жизни оказались ещё волшебнее и ошеломительнее, а единственной его заботой было – сделать мальчика счастливее Рождества.
Но мальчик не был счастлив. Видите ли, пока мистер Маларки был у него в голове, мальчику он вполне нравился, но в тот миг, когда его ВД стал настоящим, что-то переменилось. Мальчик понял, что не желает ни с кем делить свой дом – пускай даже с плодом своего собственного воображения. И хотя дом был достаточно большой для них обоих – достаточно большой для сотни мистеров Маларки, – мальчик хотел опять остаться один.
И он отослал своего развоображаемого друга прочь, навеки изгнав его из Хаггард-Холла. Но поскольку мистеру Маларки некуда больше было податься, он просто исчез в облаке печали, и больше его никто не видел.
Со временем мальчик стал взрослым мужчиной, а взрослый мужчина стал стариком. Несмотря на все старания, старику не удалось провести свою жизнь в одиночестве. У него была семья, хотя он при любой возможности напоминал им, что предпочёл бы, чтобы их вовсе не было.
Я уверен, вы трещите по швам от любопытства, желая познакомиться с мальчиком, которого в своё время стали называть старым Муном. Увы, это невозможно, как крылатая корова! Потому что есть одна вещь, о которой я вам не рассказал…
Старый Мун совершенно мёртв.
И одна только внучка старика, Луна, жалеет о его смерти. И как раз Луна Мун может стать ключом, который откроет нам тайну этой неслыханной, но правдивой истории, ибо престранные вещи происходят, когда воображение не знает уёма…
Давайте присоединимся к Луне и остальному семейству в Хаггард-Холле. В самую стылую зимнюю пору семья собралась, чтобы отдать последний долг усопшему. Похороны, возможно, подошли к концу, но только не история старика…
Глава первая
Мёртв, и хорошо
(Прощание со старым Муном)
За каждой дверью поджидает история.
Начинало смеркаться, когда семейство Мун спускалось по покрытому снегом склону холма от часовни к дому. Луна Мун смотрела на облачка пара, вырывавшиеся у неё изо рта, пока она, приотстав, шла за своей семьёй.
– Какие прочувствованные похороны, – провозгласила мама. – Давненько я так не смеялась!
– Я танцевать могу, я танцевать хочу до самого утра на могиле старика! – напел папа известную песенку.
– До чего весело! – захихикал дядя Меривезер. – Что может быть лучше, чем сказать «прощай»…
– Только сказать: пропади пропадом! – прибавила тётя Саммер. Луна смотрела, как она распахнула громадную скрипучую дверь Хаггард-Холла, и все затопали ногами, отряхивая снег с ботинок,
