Морис некоторое время смотрит на нее, потом допивает кофе и уходит в дом.
На вопрос, счастлива ли она, Полина, наверное, ответила бы «да». В целом счастлива. Однако мало кому хватило бы духу этот вопрос задать. Полина считается самодостаточной, энергичной женщиной, сочетающей здоровую уверенность в себе с разумной заботой об окружающих. Она из тех, от кого психотерапевты должны бежать как от огня. Или, по крайней мере, выглядит такой со стороны.
Она и впрямь независима, но за свою независимость ей дорого пришлось заплатить, поэтому она и не стала отвечать Морису. Полина одна с тех самых пор, как вырастила дочь. Вернее, не то чтобы совсем одна. У нее были мужчины, кто-то из них даже жил у нее в квартире. Но она одинока в принципе, свободна от всяких обязательств. У нее выработались собственные холостяцкие привычки: менять планы в зависимости от настроения, действовать по обстоятельствам. Это по большей части хорошая жизнь, полная тщательно культивируемых мелких радостей, когда имеешь возможность себя побаловать или отвертеться от того, что тебе не по душе. Когда ничем не связана, не должна ни к кому приноравливаться и никого терпеть. Жизнь, в которой что угодно может случиться и временами случается. И в которой одиночество иногда накатывает черной волной, а в серую предутреннюю пору постель обступают призраки.
В отличие от Мориса, Полина не ужасается тому, что стареет. Когда она думает о своем возрасте – когда вспоминает, что ей пятьдесят пять, – то скорее удивляется, чем негодует. Удивляется, что дожила до таких лет. Долгое, наполненное событиями время детства, чехарда юности, затем – неумолимый стремительный поток событий. И вот она здесь, в сегодняшнем дне, который не так уж плох, хотя кое в чем и не слишком хорош. У нее старческие веснушки на руках, и зубы, похоже, не доживут вместе с нею до старости. Либидо уже не то, хотя это, наверное, к лучшему. Однако мир по-прежнему свеж и полон обещаний.
Люку надоели одуванчики. Он бросает мячик, бежит следом, падает, встает, снова бросает мячик – осваивает новое умение. Полина, глядя на него, думает, что есть еще и такой феномен, как время Люка, процесс ускоренных перемен – кажется, будто Люк не привязан к обычному течению календарного года, но движется собственным блуждающим курсом, оставляя за собой стремительную череду Люков: розовый младенец с глазами-пуговками превратился в мини-бульдозер, ползающий по всему дому, и вот уже он топочет по траве за пластмассовым шариком. Люк – на скоростном пути, не синхронизированном с днями Полины или своих родителей.
Набежали облака. Погода снова портится – ясное утро сменил пасмурный день. С холмов ползет серая пелена, зелень полей, деревьев и живых изгородей становится ярче, насыщеннее. Падают первые капли дождя.
Полина берет Люка на руки и уносит в дом.
3
Полина помнит, как впервые увидела Терезу с Люком. Она идет по палате между двумя рядами ног, торчащих из халатов и ночных рубашек. Коричневых ног, черных, розовых. Гектары неприкрытого женского тела, ступней, коленей, грудей, к которым прижаты пушистые младенческие головки. Никакой стыдливости,
