задрот», – напоминаю.
– А-а-а-а, предпочитаешь интеллектуальный труд? – фыркает она.
– На самом деле мне не хватило роста, – сознаюсь я.
Алевтина давится кофе. Лениво улыбаюсь, поясняя:
– Я начал активно расти после шестнадцати.
Её глаза медленно скользят по моему телу. Вниз, потом вверх. Облизнув губы, тихо спрашивает:
– Ты до сих пор в процессе?
Ловлю её взгляд своим, хрипловато говоря:
– Время от времени.
Я в процессе прямо сейчас.
Швырнув в меня салфетку, прячет улыбку и глаза.
– Дурак… – бормочет, принимаясь за еду.
Усмехаюсь, зажав в зубах стакан. Разрываю свой пакет, скосив на неё глаза. Смотрю на то, как пытается есть здоровенную хреновину аккуратно. Поставив стакан, смеюсь и сам кусаю. Соус брызжет во все стороны.
– Там не было моего размера? – возмущается.
Всё же откусив немного, вытирает салфеткой подбородок, и я опять на ней залипаю. Если бы я ходил на свидания, это определенно было бы чем-то вроде этого.
– «Дамского» размера шаурмы? – уточняю, продолжая спокойно жевать.
– Не гигантского.
– Это стандарт.
Закатывает глаза и смеётся.
– Если я её всю съем, то не дойду до машины.
– Я тебя отнесу, – успокаиваю. – Могу и до квартиры отнести…
Чёрт.
Смотрю на неё исподлобья. Потому что – да. Это предложение.
Её улыбка тает. Проглотив кусок, смотрит в окно.
Хочу её потрогать просто до долбаного тремора. Вроде не март, но со вчерашнего дня меня плющит на двенадцать баллов. Из-за серёжки в её пупке в том числе. Я хочу её увидеть, как и всё остальное.
Давай, соглашайся. Разберёмся в этом бардаке как-нибудь потом.
Мой телефон оживает. Экран закрывает фотка, запечатлевшая стройную полуголую задницу в коротких кожаных шортах. Эту фотку я сделал сам. Пару месяцев назад.
Твою мать.
Кира подруга Макса Н.
Быстро переворачиваю телефон, но разрушительный эффект уже произведён.
– Тебе что, сегодня не с кем покувыркаться? – хрипло спрашивает Аля, роняя свою шаурму на поднос и дёргано вытирая пальцы салфеткой. Хватает из этой кучи пластинку жвачки и заталкивает в рот, жуя так, что по скулам носятся желваки.
– Я же не спрашиваю, где ты сегодня ночевала, – отрезаю, шмякнув свою шаурму на пластиковую тарелку.
Смотрит на меня, приоткрыв рот от возмущения. Согласен, я, типа, в край оборзевший, но, сука, назад слова уже не заберёшь.
– Ещё бы ты спрашивал! – выкрикивает, спрыгивая со стула. – Это не твоё дело!
– Уверена? – Подаюсь вперёд, закинув локоть на стойку.
Быстро тяну руку и касаюсь большим пальцем уголка её губ. Вздрагивает, но не отстраняется. Замирает, хлопая глазами, пока убираю оттуда каплю
