при виде камеры этот человек менялся – и не в лучшую сторону. Исходящее от него напряжение становилось осязаемым.
Мне уже приходилось с таким встречаться прежде, но тогда речь шла о невзрачной девушке-подростке. Она страшно переживала по поводу недостатков своей внешности и ни за что не соглашалась фотографироваться. Но если в ее случае причины аутогонистофобии* (*страх перед объективом камеры – прим. автора) были налицо, то что смущало этого красавчика, я даже представить не могла.
Неужели он тоже не лишен страхов? Считает себя недостаточно привлекательным для того, чтобы быть запечатленным? Да ну, полный бред! Я покосилась на все еще хмурящегося мужчину, вышагивающего справа от меня. Нет у него никаких комплексов и быть не может. С такой-то внешностью и практически идеальной фигурой.
Мышцы играли при ходьбе, заметные даже сквозь одежду. Он закатал рукава рубашки до локтей, обнажая сильные, загорелые руки. Широкая ладонь с красивыми длинными пальцами сжимала рукоятку кнута так уверенно и властно, что остатки моих сомнений тут же растаяли. Вряд ли этому человеку вообще свойственно смущение. Он слишком хорошо владеет ситуацией. Собой владеет и прекрасно знает, какое производит впечатление на окружающих.
– Влад, расскажите мне… – его имя из собственных уст прозвучало настолько непривычно, что я оборвала фразу на середине. А ведь оно подходит ему. Как полностью: Владислав, Владимир? Хозяин жизни. И как я могла предположить, что он чего-то там боится?
– Что рассказать? – мужчина повернулся ко мне. Суровости во взгляде больше не было, но он и не улыбался. Смотрел серьезно и вопросительно. А еще источал странную смесь опасности и уверенности, и эта смесь завораживала. Кружила голову, причем в буквальном смысле.
Может, здесь просто воздух такой? Никаких тебе выхлопов, газов и прочей грязи, которой полно в городе. Надышалась – вот и накрыло непонятной эйфорией. Ну не может же так действовать на меня практически незнакомый мужик!
– Что вы имеете против фотографий? – я все-таки решилась. Лучше получить прямой ответ, чем гадать, выискивая варианты, которые могут не иметь ничего общего с действительностью. – Неудачный подростковый опыт? Кто-то когда-то снял вас недостаточно хорошо?
Он уставился на меня с таким выражением лица, будто всерьез засомневался в моей нормальности. Даже обидно стало. Я же не виновата, что у него там какие-то тараканы в голове, которые заставляют прятаться от камеры. Лучше бы объяснил, в чем дело, чем смотреть на меня, как на умалишенную. В конце концов, что такого особенного в моем вопросе?
– А вы любопытны, как настоящая журналистка, – наконец, отозвался мужчина. – И так же бестактны. И непредсказуемы. Никогда не знаешь, чего от вас ждать в следующую минуту.
– Я и есть настоящая журналистка, – мне очень захотелось отказаться от похода с ним. Пусть ищет своего бешеного коня один. Тем более что сам… почти такой же.
Пока я размышляла, уйти ли прямо сейчас или все-таки задержаться еще на какое-то время, фермер
