Волге потоке. И тут же показалась голова посреди Оки. Плеск воды, мощные гребки, он нырял и выбрасывался над водой будто дельфин.
Неожиданно луна скрылась в тучах. Вода стала непроницаемо чёрной. Едва различимы были очертания противоположного берега и кусты, напоминающие притаившихся в засаде хищных животных. Руслан поежился, окликнул Егора.
⠀ Тишина.
⠀– Егор! Твою мать, вылезай, дубак такой. Егоооор!
⠀Руслан сорвал ботинки, носки, закатал брюки и зашёл по колено в воду.
– Егор, Гошан, там течение сильное, вылезай.
⠀Он не отозвался. Снова всплыла луна над тучей, будто небо устало сражаться с Тьмою и распахнуло шинель. В деревьях пробуждались птахи, затявкали псы.
"Может так и лучше. Не эта мучительная смерть. Раз и все. Я чем помогу, плавать даже не умею". Руслан опасливо огляделся по сторонам, чтоб ни одна живая душа не видела его трусости. Вытер ноги об траву. Унял волнение. Одел на босу ногу ботинки. Мелкий песок успел налипнуть, и тёрся между пальцами, напоминая о том, что он даже не попытался. "Хотя б по пояс зайти. Давай, мужик, давай". Шептал ангел, пытавшийся спасти его душу. А какие – то мерзкие сущности талдычили, снова и снова: "Беги, не оглядывайся. Никто не видел, как вы уходили".
⠀ Руслан поспешил домой. Не обернувшись. "Спи спокойно, братишка. Так лучше для всех". Он уже вышел на дорогу между домами, засыпанную гравием, с порывом ветра в ушах засвистел шепот: "вернись". Руслан оторопел и вспомнил, что носки остались на берегу. "Улика, твою ж мать!". Он резко развернулся и, припадая на одну ногу, заторопился назад, после удаления штифта раздробленная голень так и не восстановилась.
Он дошёл до песчаной косы, будто в манку провалились ботинки. Скинул их и устремился к кромке воды. Носков не было. Едва сдерживая нервную дрожь, Руслан оглядел тихую воду, в которой отражались алеющие паруса небес. Над рекой вспыхнул яркий орден, сверкая, розовощекая луна мгновенно спряталась за золоченой тучкой. "Точно орден, а не солнце, мне, за трусость. С закруткой на спине". Он истерично всхлипнул, смахнув рукавом куртки слезы. И устремился снова к грунтовке, на ходу одевая обувь. "Светает. Сейчас весь дом проснется".
Послышался плеск воды, встревоженные мужские голоса, лязг уключин со стороны церкви. Руслан, прихрамывая, вернулся в дом. Слышно было, что встала мать и расхаживала, скрепя то ли старческими суставами, то ли половицами. Он сел на скамью в прихожей, вытянув ноги. Уронил голову, глаза слиплись, будто в них налили клей. Очнулся от громких криков с улицы, на себя дернули дверь, и влетел Владимир.
– Аа, сидишь, как прогулочка? Удалась?
Руслан спросонья не сразу заметил, что с волос и одежды брата стекала вода.
– Что случилось?
– Да, ничего особенного, как грится, с Егором на том свете поболтали о том, о сём. О тебе тоже. Больно паршиво о тебе отзывался.
Руслан подорвался и хотел выскочить во двор с запасного выхода.
– Стоять, Зорька! А ты покойничку в глаза не хочешь посмотреть?
