style="font-size:15px;"> Но и этих двух месяцев хватило, чтобы я по уши ушла в работу и забыла о своем инженером дипломе. Нет, не бездушными чинушами и бюрократами мы были в нашем заводском комитете комсомола. Мы занимались живыми людьми, а только комсомольцев у нас было 2000 человек и не меньше – несоюзной молодежи, и мы пытались решать их реальные проблемы и делать их жизнь интересней и содержательней.
Не устраивало молодежь то, как работает заводской спорткомитет. И мы добились, что наши обленившиеся спорткомитетчики зашевелились и начали проводить зимние и летние спартакиады, туристические слеты и по-настоящему руководить спортивными секциями. Отреагировали мы и на жалобы жильцов общежития, которые больше всего возмущались тем, что технички, кстати, сами проживающие в общежитии, по выходным, когда все дома, не убирают туалеты, зайти в которые было просто невозможно. Наш «Комсомольский прожектор» устроил воскресный рейд в общежитие и, не постеснявшись, вывесил на своем стенде фотографии переполненных унитазов. После чего последовали кадровые решения, и в общежитии был наведен порядок. Начальники цехов шли к нам за помощью разбираться с прогульщиками, молодые жены – с обидами на увлекающихся спиртным и посторонними женщинами мужей, свое сотрудничество предлагал профком и совет ветеранов.
Очень пригодился мне мой университет марксизма-ленинизма. Там действительно были очень интересные молодые преподаватели с кафедры философии индустриального института, которые читали нам этику, эстетику, социологию, философию, а не только марксистко-ленинскую. Я задружилась с ними. И они зачастили к нам проводить диспуты, круглые столы, вечера вопросов и ответов.
Предначертанная кем-то свыше судьба продолжала подставлять мне ступеньки на причудливой лестнице, ведущей меня к научным психологическим степеням. Лучшим, не прогуливающим занятия слушателям нашего университета марксизма-ленинизма, к числу которых относилась и я, в качестве поощрения предложили сдавать кандидатские экзамены по философии и иностранному языку.
Это предложение мне было очень кстати и не потому, что я планировала научную карьеру, аспирантуру, защиту кандидатской, мне это в то время и в голову не приходило.
Мне надо было чем-то занять свое свободное время, чтобы справиться с любовной тоской. Там, на заводе, я испытала глубокое романтическое чувство, называемое любовью. Он был военпред-двухгодичник, окончивший киевский авиационный институт, где на кафедре военной подготовки получил звание лейтенанта и, как тогда было принято, призван на два года в этом звании в армию. Подтянутый, спортивный парень с синими глазами в форме военного летчика был неотразим и очень ответственно отвечал у нас в комитете комсомола за спортивный сектор. Нас сближали не только спортивные дела комсомола, но и общие литературные и музыкальные пристрастия, к чему был совершенно равнодушен мой муж. К тому времени
