к неудачникам.
А знаешь ли ты, мой дорогой читатель, что такое инвестиция?
Итак, наш маленький завод много месяцев стоял без работы и покрывался пылью. Иногда его ополаскивало дождем, после чего крыша и стекла снова ярко сверкали на солнце.
Каждый раз, засыпая после долгого дня, он смотрел на небо двумя маленькими окнами и мечтал. Завод представлял, что его калейдоскоп есть у детей всего мира, что к нему приезжают деньги и международные контракты, а на его территории опять работает столовая. Очень глубоко он вдыхал своей ржавой трубой звездную пыль и засыпал до утра.
Вы уже догадались, что производил завод? Были люди, которые считали, что на заводе создавалось настоящее волшебство! Да-да, мой милый читатель. Видел ли ты когда-нибудь калейдоскоп? Волшебство – это не только единороги и заклинания. Когда обычные разноцветные стеклышки собираются в орнаменты, цветы и никогда не повторяются – это тоже магия.
А еще завод мечтал о том, чтобы его друзья – кот и мышь – снова стали веселыми.
Как вы уже, вероятно, поняли, обитателями завода и были кот с мышью. Когда-то кот жил в большой человеческой семье, где ему дали кличку Домосед. Он редко выходил погулять, а любил сидеть на подоконнике и наблюдать за солнечными лучами, наполняющими комнату желтым светом.
Однажды семья кота переехала в другой город, а его, видимо, забыли его в суматохе. Так Домосед остался один. Он сильно скучал и решил отправиться на поиск друзей. И вот холодной зимой он забрел погреться на завод, где и остался.
Мышь никогда не жила в семье, а потому некому было дать ей имя, и звали ее просто – Мышь.
Она всегда спешила, вероятно, потому, что была очень маленькой. Маленьким всегда нужно двигаться быстрее, садиться выше, говорить громче, чтобы казаться взрослыми. Думаю, поэтому маленькие дети очень много бегают, прыгают и едят, по крайней мере много больше, чем взрослые.
Сегодня обед не начался в обычное время, и мышь, нервно почесывая голову вилкой, поглядывала на кота, который раскладывал по тарелкам еду. Домосед не обращал на нее внимания до тех пор, пока она не начала помогать ему раскладывать приборы. Но мышь так спешила, что хвостом сбивала еду с тарелки на пол и этим ужасно раздражала кота.
– Мышка, может быть, ты уже сядешь за стол?! – крикнул кот и стукнул хвостом по столу.
Мышь нацепила на макушку розовую заколку, похожую на прищепку, и, взяв вилку в левую лапу, заняла свое место.
Кот надел бабочку, которую принес с собой из дома, и взял вилку в правую руку.
Бабочка была подарком Домоседу от его человеческой семьи. Он ей очень гордился и всегда надевал на самые важные события.
Наконец, когда мышь и кот устроились на своих местах, Домосед объявил о начале обеда.
В свободное время, когда у завода не было заказов, а их не было одиннадцать месяцев в году, кот и мышь играли вдвоем, бегая между входами и выходами завода, кувыркаясь на траве или в снегу, или же просто мечтали на крыше.
У завода было два входа и девять аварийных выходов. Летом здесь было хорошо, а вот зимой из-за пустых складов по полу гуляли сквозняки.
Завод был очень маленьким для такого большого города, но слишком большим для такого крохотного производства. Все относительно, мой дорогой читатель.
В холодное время года мышь и кот перебирались на второй этаж и длинными темными ночами рассматривали звездные туманности.
– Вон, смотри, какой огромный кусок сыра! – запищала мышь, показывая вдаль.
– Так и есть, только твой сыр больше на колбасу похож, – промурлыкал кот и развалился на подоконнике.
А в тот момент, когда мысли кота и мыши сталкивались, колбасные лодки оказывались в сырных реках.
– А ты что видишь? – поинтересовалась мышь у завода.
– Я все еще вижу перспективы, – сказал завод, – хотя с годами их становится все сложнее разглядеть.
– Верно, – подтвердила мышь. – Смотри, Домосед, ты тоже их видишь?
Но ответа не последовало: кот уже не наблюдал за происходящим в небе, а спокойно дремал, закрыв нос лапой. Несмотря на неудобства, ни кот, ни мышь даже не помышляли о поисках нового жилья.
Больше всего времени мышь и кот проводили в цехе визуализации. Здесь из маленьких стеклышек собирались картинки. Оп-ля! И перед глазами возникало изображение проносящейся мысли. Сидя перед тестовым
